– Он, родимый! – не без гордости подтвердил я, увидев как, через отсутствующее лобовое стекло ручной сборки вертолёта, свисала взъёрошенная голова Ломакина и что-то безуспешно нам пыталась поведать.
Минут через пятнадцать плотного, и, простите – иногда далеко не литературного общения похожего на «диалог» глухого с немым, исключительно благодаря выразительным жестам и не менее доходчивой мимики нам удалось подцепить авоську с «малюткой» к тросу и железная стрекоза, словно беременная, напрягаясь, неспешно, раскачиваясь из стороны в сторону, поплыла в сторону кузницы. В свою очередь мы, не теряя ни секунды, сломя голову помчались вслед за небесной «колесницей» вдруг коллективно осознав, что впопыхах планирования операции (тут я должен признаться – целиком моя вина) забыли крайне важный момент, а именно – кто будет отцеплять «малютку» от вертолёта. Вы можете мне не поверить, дражайший Мудриус, но клянусь Святой Бесконечностью, что наш феерический бег по вдрабадан пересечённой местности, будь он запечатлен третьими лицами, то, несомненно, попал бы в местную книгу рекордов некоего Гиннеса.
Одним словом, когда мы, включая едва живого Кузьмича, свесив к земле, как гончие собаки полуживые ссохшиеся от жажды языки, и буквально руками удерживая в грудной клетке неистово колотящиеся на разрыв сердца, выскочили из леса на полянку перед кузницей, то успели заметить, как Ломакин только-только подлетал к своей лаборатории. Осталось сделать последний километровый рывок. И мы, сбросив как лишний вес шанцевый инструмент, ради спасения товарища обновили только что установленный рекорд, и, повторив в обратном порядке процедуру подвешивания «малютки» с горем пополам, но главное – без существенных потерь, таки завершили операцию.
Ну, что такое в конце-то концов, навсегда отошедшие в мир иной мириады нервных клеток, десяток ссадин, царапин и едва не лопнувшее сердце в сравнение с достигнутой целью в масштабах поставленной ВВС задачи по налаживанию межцивилизационного контакта и бережного отношение к эксплуатируемой при этом дорогостоящей техники.
Всякий раз, когда я с судорожной конвульсией мышц, вспоминаю перипетии того неповторимого по своей изнурительности марафона, то, преклоняюсь мужеству, терпению и отчаянной удали русского народа, качествам весьма редким, но которые крайне необходимы в нынешние непростые времена для Землян. И пока такие свойства будут преобладать в характере людей, то шансы для цивилизации преодолеть внутренние противоречия и выйти на новый положительный уровень развития, определённо не равны нулю. Но двинемся дальше, дабы не увязнуть в бесконечных рассуждениях о том, что должно сделать, так как это всего лишь необходимое, но отнюдь не достаточное условие для формирования прогрессивного движения общества.