Напавший не дал ему передышки. Он подскочил и схватил Скайта левой рукой за отворот куртки. Кулак правой, рассекая воздух, вновь полетел в лицо. Блеснули стальные грани кастета. Скайт убрал голову за долю секунды до встречи с ребристой гранью. Хрясь! Кастет лязгнул по облицовке стены рядом с ухом. Раскрошенные кафельные плитки посыпались на пол. Если бы не реакция Скайта, на пол посыпались бы его зубы.
Скайт ухватил руку с кастетом и попытался вывернуть, но противник оказался искушенным в рукопашном бое Он ловко освободился от захвата и перекинул Скайта через бедро.
Уорнер почувствовал, как ноги отрываются от пола. Перед глазами мелькнуло окно: напарник бандита держал Леонардо за щиколотки, пытаясь втащить обратно; пронеслась погашенная лампа на потолке, и Скайт влетел головой в кабинку. Дверь сорвалась с петель. Уорнер всем весом рухнул на стульчак. Фаянсовый унитаз не выдержал такого грубого обращения и раскололся. Из обрушившегося бачка захлестала вода.
Рассиживаться Скайт не собирался. Намерившись подняться, он схватился за бумагодержатель.
— Куда! — пренебрежительно выкрикнул громила, заметив попытку Скайта встать, и ударил его ногой в грудь.
Шурупы, на которых крепился бумагодержатель, вырвались из доски. Скайт рухнул обратно на разломанный унитаз. Хлеставшая из бачка струя ударила в лицо. Холодная вода потекла за шиворот.
В этот момент Скайт испытал чувство сильнейшего оскорбления и возмущения. Что он такого сделал незнакомцу. что тот без всяких объяснений набросился на него? В чем он провинился, что его пинают ногами в кабинке общественного туалета, даже не сказав для приличия пары бранных слов? Когда в кабаке на пиратской базе кто — то хочет мериться силой или посостязаться в скорости стрельбы, се происходит иначе, с соблюдением хоть каких — то правил. Только кровные враги или последние мерзавцы стреляют в спину без окрика: «К оружию!» В свободном космосе люди, не уважающие других, долго не живут. Подонки, способные нападать без видимых причин, процветают только в обществе, где решение межличностных отношений прерогатива судебной системы, а не Господина Бластера.
Скайт отбросил рулон, который оставался в руке после падения, и вновь стал подниматься. Громила без лишних слов нанес удар ногой в грудь. Скайт рассчитывал именно на это. Стерпев боль, он крепко ухватился за ботинок. Бандит не ожидал такого поворота. Запрыгав на одной ноге, он попытался вырваться и подался назад. Воспользовавшись движением здоровяка, Скайт, держась за его ногу, поднялся.
— Тебе следовало учиться хорошим манерам, — уже стоя перед бандитом, сквозь зубы процедил Скайт Уорнер.