Что, черт побери, она задумала?
Ниже по коридору открылась дверь, вышла пожилая пара. Мужчина проверил замок и об руку с женой удалился прочь. Лулу прошептала:
— Второй медовый месяц, спорим. Милые какие. Поцелуй меня, Фрэнк.
Фрэнк обнял ее и поцеловал длинно и горячо.
— Замечательно.
Она вспрыгнула к нему на руки. Подхватив ее, Фрэнк сообразил, что оказался в освященной временем позе жениха, собравшегося перенести невесту через порог. И наконец понял, зачем ей понадобилась белая рубашка — другого свадебного платья у них не было. Он отпер дверь, внес ее в комнату и пошел к кровати.
— Ох, Фрэнк, — сказала она. — Ты ни за что не поверишь, но я тебя всю жизнь ждала.
На рубашке был миллион пуговиц. Фрэнк справился с несколькими и наклонился поцеловать ее грудь.
— Я тебя обожаю, Фрэнк. — Она слегка повернулась, чтобы ему было удобнее.
Фрэнк открыл было рот, но передумал. Лулу спросила:
— Что?
— Ничего.
— Нет, ты хотел что-то сказать. Я знаю.
Фрэнк продолжал возиться с пуговицами. Не терять же время.
— Не то чтобы это очень важно, но лучше бы ты не красила волосы. — Его пальцы легко прошлись по ее животу. — Особенно тут. Они на пользу не идут, эти химикаты.
— Я не высвечиваю волосы, Фрэнк. — Она сняла очки. — Посмотри на меня.
Фрэнк послушно заглянул в холодные глубины и льдистые мелководья бледно-голубых глаз своей милой.
— Посмотри на мою кожу. Видишь вены? Я цвета айсберга, черт бы его драл. — Она села, слегка от него отодвинувшись. — Я альбинос, Фрэнк.
— Альбинос?
— Вороны, носороги, люди… Это врожденное. Не лечится. Причина — отсутствие пигмента в волосах и коже. Заметил, какие у меня светлые глаза? Я ношу цветные контактные линзы, без них радужки еще бледней. Я не хвастаюсь, Фрэнк. Крашеная пластмасса задерживает часть света. Только подумай: свет причиняет боль.
Фрэнк поцеловал ее в губы. Она сказала:
— Это хорошо, Фрэнк. Мне понравилось, так и целуй меня. Давай проделаем маленький опыт.
— Какой?
— Закрой глаза. Представь на минутку, что ты слепой. Незрячий. — Голос Лулу был мягкий, как клубника.
Фрэнк зажмурился.
— Постарайся помнить, что ты всегда был слепым, всю жизнь не видел ничего, кроме темноты. — Она помолчала, затем продолжала: — Ты всю жизнь жил один. Я — первая и единственная женщина, которой ты коснулся. Ты не знаешь, будем ли мы еще вместе. Поцелуй меня, Фрэнк. Целуй меня, целуй и целуй. Запоминай меня, раскрой все мои тайны. Увидь меня такой, какая я есть, в темноте.
Фрэнку было тридцать восемь. До сих пор он не давал себе труда влюбиться. Может, потому, что вел кочевую жизнь. Да и женщины, которые ему попадались; обычно не хотели увязать. Раньше это его вполне устраивало. Хотя он и любил женщин, но к сексу, может быть, потому, что привык к длительным воздержаниям, он никогда не относился слишком всерьез — для него это была забава вроде запуска бумажного змея, всего-то и нужно, что попутный ветер да подходящее настроение.