Фрэнк откровенно восхищался изгибом ее бедра, гладкой белой кожей, силой и изяществом линий. Лулу не отводила взгляда от Роджера; пока их глаза не встретились, уютно устраиваясь на мускулистых коленях Фрэнка, свернувшись калачиком, как ребенок.
— Шампанское, папа? Как чудесно!
Роджер сказал:
— Прощальный подарок.
Фрэнк спросил:
— С чего ты взял, что я уезжаю?
— Номер был забронирован на двое суток.
— Ну и?
— Выписка в одиннадцать. Сейчас полдвенадцатого. Чемоданы у стойки администратора.
Лулу улыбнулась Фрэнку, в ее светлых глазах горел, пламенел костер чистой любви. Фрэнк спросил:
— Мы будем пить шампанское?
— Конечно. — Роджер нагнулся, поставил поднос на пол. Развернул золотую фольгу, откупорил бутылку. Сильные руки для человека не первой молодости. Он налил оба бокала доверху и протянул один дочери, другой Фрэнку.
Фрэнк поднял свой. Внимательно посмотрел в глаза Лулу.
— За нас с тобой.
— Да.
Бокалы, встретившись, звякнули, будто разбилась крошечная сосулька.
Фрэнк осушил бокал, поставил его на поднос, протянул руку и ухватил Роджера за бордовый галстук, потянул его медленно, но непреклонно в воду.
Роджер замолотил руками по воздуху, заорал.
Фрэнк сдернул его в воду, повернул лицом вниз, удерживая железной хваткой.
Выждав достаточно долго, Лулу сказала:
— Фрэнк! Это мой папа как-никак. Фрэнк!
— С чем тебя и поздравляю. — Фрэнк досчитал до шестидесяти, перевернул Роджера и приподнял его седую голову над бурлящей водой. Роджер лежал в его руках тихо, не сопротивляясь. В эту минуту он был доволен уже тем, что остался жив.
— Верни мне мой номер.
— Хрен тебе, — слабым голосом ответил Роджер.
— Причем сию же минуту, — сказал Фрэнк. — Пока я живу в этом отеле, я не желаю, чтобы кто-нибудь, кроме меня и твоей прекрасной дочери, спал на нашей кровати. Можешь даже поразмыслить, не опечатать ли его, когда мы уедем. Не устроить ли музей.
Роджер попытался высвободиться, сесть. Фрэнк выпустил его.
— По-твоему, она прекрасная? — спросил Роджер.
— По-твоему, нет?
— Необычная, — сказал Роджер. — Может, интересная…
Фрэнк оттолкнул его:
— Пошел вон. Устроил бардак, теперь наводи порядок.
Роджер выкарабкался из бассейна. Отряхиваясь и истекая водой, побрел прочь. Фрэнк сказал:
— Извини. Вспылил.
— Не извиняйся. Это тебе не идет.
Фрэнк усмехнулся, наклонил голову и вытряс воду из уха.
— Роджер не хочет, чтобы ты связывалась с типом, который живет на чемоданах. Не могу сказать, чтоб я его винил.
— Это не худшее в тебе.
Фрэнк кивнул. Истинная правда.
— Хочешь еще шампанского? — спросил он.
— Нет, спасибо. Я иду в душ.