В лифте, сверкающем алюминием, Фрэнк поднялся на пятый этаж, всунул пластмассовый прямоугольник в замок и отпер дверь. Уходя, он оставил включенными телевизор, кондиционер, светильники. За все платит Ньют. Фрэнк ослабил узел галстука и плюхнулся на кровать. На улице сирена выводила единственную известную ей песню.
Фрэнк коротал время, глядя телевизор и доводя до совершенства изящное искусство выдувать маленькое колечко дыма сквозь большое. Наконец в дверь отчетливо постучали.
Фрэнк крикнул:
— Открыто! Заходите!
Лет пятнадцать и безукоризненная фигура — пока еще немножко черновик, но уже мучительно женственна. Кожа, где она видна, белая и гладкая, как лист бумаги. Волосы, выцвеченные перекисью, собраны во французскую косичку. Плотно облегающий костюм из лайкры цвета электрик, зашнурованный розовой тесемкой. На шее золотая цепочка с крестиком. Массивные мужские водолазные часы оттягивают левую руку. Пол-лица закрывают солнцезащитные очки на манер авиаторских с зеркальными стеклами. Рот большой и чувственный, губы цвета переспелой вишни.
Фрэнк, заинтересовавшись, сел, чтобы получше ее разглядеть. Она щелкнула выключателем. Задернулись занавески. Поскольку телевизор был включен, освещения хватало.
Фрэнк спросил:
— Ты откуда взялась?
— Роджер послал. — Она театральным жестом сняла очки. Бледно-голубые, как льдинки, глаза. Захлопнула дверь пяткой крошечной кроссовки из белой кожи с синей полосой, улыбнулась.
Фрэнк сказал:
— О присутствующих не говорят, но, как я уже объяснил Роджеру, мне не нужно ничего, кроме понюшки порошка. Постель меня нисколько не интересует.
— Как тебя зовут?
— Фрэнк.
Покачивая бедрами, девушка пересекла комнату и села на краешек колоссальной кровати. Она стянула с него башмак и принялась легко массировать ногу. Даже сквозь пропотевший носок ее пальцы освежали, успокаивали.
Она сказала:
— Я видела тебя в холле.
Фрэнк ждал. Что-что, а ждать он умел. Полезная привычка, когда сидишь в тюрьме. Или работаешь на людей вроде Ньюта. Девушка сказала:
— Я подумала, что ты симпатичный.
— Да что ты!
— О присутствующих не говорят, но я обожаю крупных мужчин. — Она улыбнулась, давая понять, что над ним подтрунивают. За башмаком последовал носок. Она наклонилась и поцеловала его большой палец. — Какого ты роста?
Фрэнк сказал. Она сняла с него второй башмак и второй носок.
— Приятно, правда?
— Наверное, если бы я был в настроении.
— Расслабься, и оно придет.
На тумбочке рядом с кроватью тихо заверещал телефон. Фрэнк снял трубку. Роджер сказал:
— Ну как там у вас, все в порядке?
— Как ее зовут?