Итак, дождавшись, пока я перейду к нежным кусочкам ореховой пастилы и бокалу сока (хоть тут не пришлось пить неизменное для любой уважающей себя компании и изрядно поднадоевшее пиво!), князь выдал припасенный вопрос. Хитросплетение слов, в кои Аглаэль оформил его, воспроизведению не поддавалось, вернее, для того, чтобы это повторить, надо было быть натуральным эльфом, каким-нибудь гениальным оратором из Древнего Рима или выпить хотя бы пол-литра чистой как слеза водочки. Я никем из вышеперечисленных не являлась, а зелена вина под рукой не нашлось, поэтому скажу коротко и по существу: князь каялся, что они так и не решили, чем же меня, несравненную благодетельницу, одарить, и с надеждой косил восхитительными глазами в ожидании подсказки, ну на худой конец, маленького намека.
Когда я сытая, я добрая, тут эльфы угадали, поэтому не стала тянуть кота за хвост, начала прикалываться над нашими сотрапезниками сразу.
— Если вам не под силу определить, каков размер положенной мне награды, и вы не считаете таковой ни вещи, которыми снабдили нас, ни, — я покосилась на коня, — Дэлькора… — эльфы затаили дыхание, — что ж, я сама назначу себе вознаграждение, но вы не будете оспаривать. Договорились?
Советники слегла потемнели лицами, Аглаэль, напротив, еще более побледнел. Все-таки расовая память о человеческих вероломстве и жадности в Дивном народе оказалась сильна, но доверие ко мне перевесило тонны подозрений относительно непомерности будущих требований. Князь кивнул и заверил меня в полном согласии со всеми условиями.
— Прекрасно! — Я улыбнулась почти злорадно. — Тогда слушай условие, Аглаэль!
Он во все глаза уставился на меня, кажется, даже дышать перестал. Тонкая ткань полупрозрачной рубашки, через которую явственно проступали следы моих вчерашних трудов, не колыхалась, даже легчайший шейный платок, повязанный у горла, теребил только легкий ветерок.
— Хочу, чтобы на память о нашей встрече ты подарил мне этот шарфик! — Я требовательно ткнула пальцем в платок на шее князя.
Тот от неожиданности икнул, попытался раскрыть рот для возражений о ничтожности гонорара, но тут же, вот умница, захлопнул его, вспомнив, что обещал смириться с любыми моими требованиями без всяких препирательств. Лакс и Фаль молчали, однако ухмылялись совершенно издевательским образом, оценили прикол. Классные они все-таки ребята, все понимают! Мне повезло на спутников, но тут я вспомнила о коне и поправилась, почти повезло.
Князь между тем распутал хитроумный узел платка и протянул мне. Я взяла тонкую как паутинка, золотистую, безумно приятную на ощупь прохладную ткань и прокомментировала, растянув ее в руках, чтобы прикинуть ширину и длину: