Наконец, когда вдали показался аэропорт, Алек нарушил молчание:
— Ты знаешь, я этим летом не буду заниматься.
Молчание в ответ.
— Мне надо работать, но у меня останется свободное время… Молли, мы могли бы прекрасно провести лето вместе — пикники на пляже, прогулки на лодке, ночное небо… Как тебе идея?
Молли издала какой-то странный звук, словно подавив всхлип. Алек не хотел, чтобы она расстроилась еще сильнее, так что решил оставить эту тему. А потом ему пришла в голову ужасная мысль.
— Молли, а твои родители в порядке? Я имею в виду — никто не заболел?
Она отрицательно потрясла головой.
— Вот и хорошо. А то я подумал, что у тебя плохие новости.
Странно, если никто не болен и не при смерти, почему Молли реагирует на свой отъезд уж как-то слишком эмоционально?
— Послушай, — начал Алек, когда они подъезжали к терминалу, — у тебя есть карточка с номером моего мобильника?
Молли, казалось, не расслышала его, хотя это было маловероятно.
— В любом случае держи. — Алек вручил ей карточку. — Звони мне, как только приедешь. В любое время. Не бойся меня разбудить — все равно мне наверняка будешь сниться ты. — Он аккуратно развернул машину, встал на свободное место и отстегнул ремень безопасности, чтобы выбраться наружу.
— Алек, подожди.
На одну безумную секунду Алек решил, что Молли попросит его ехать обратно, но, взглянув на ее залитое слезами лицо, понял: чуда не случится.
— Молли, сладкая моя, в чем дело?
Алек хотел обнять ее, но Молли отстранилась. Алек смотрел на нее в полном изумлении.
— Все кончено. — Молли прерывисто вздохнула. — Между нами все кончено.
Алек так и застыл на месте. Внутри у него все онемело, и он не мог ни пошевелиться, ни заговорить.
— Я хотела попрощаться.
Алек видел, как шевелятся губы Молли, даже мог понять, что она говорит, но ничего не слышал из-за шума в ушах.
Молли отстегнула ремень и открыла дверцу.
— Нажми, пожалуйста, кнопку, чтобы открыть багажник, я заберу свой чемодан. И можешь мне не помогать.
Звук открывающейся дверцы вывел Алека из ступора, и он успел поймать Молли за руку, прежде чем она вышла.
— Ты это несерьезно, — вырвался у него из горла такой хриплый возглас, словно он неделю болел. Молли, не отрываясь, смотрела на него, и слезы капали у нее из глаз.
— Я серьезно. Когда вернусь, я поменяю агентство. Прости, Алек, но так надо.
— Чушь собачья! — Он сжал ее руку крепче. — Я тебе небезразличен! Посмотри мне в глаза и скажи, что тебе на меня наплевать!
— Ничего подобного.
— Тогда в чем дело?
— Так будет лучше. Пожалуйста, Алек, отпусти меня.
— Лучше для кого? — Сжигаемый душевной мукой, Алек мог подумать только об одной причине. — У тебя кто-то есть в Лос-Анджелесе? Кто-то, от кого ты зависишь? — Или кто-то, кто нужен тебе больше, чем я?