Она начала идти к окну, затем остановилась у старого, побитого пианино. Клавиши пожелтели, на некоторых из них виднелись сколы, а по изношенному дереву были разбросаны ноты.
— Кто играет?
— Все мы, — Шон встал рядом с Джуд, положил свои длинные пальцы на клавиши и сыграл несколько аккордов.
Пусть инструмент и был потрепанным, но его звуки были приятными и точными.
— А ты играешь?
— Немного. Но не очень хорошо, — Джуд выдохнула, говоря себе не быть такой идиоткой.
— Что ж, тогда давай послушаем. — Шон легонько толкнул ее бедром о бедро, и Джуд от удивления опустилась на скамейку.
— Я не играла много месяцев, — начала она, но Шон уже бегло просматривал ноты. Он поставил перед ней один лист и опустился на скамейку рядом с Джуд.
— Попробуй это.
Джуд намеревалась сыграть всего несколько нот, поэтому не позаботилась о том, чтобы вытащить из сумочки свои очки для чтения. Без них ей пришлось наклониться ближе и немного прищуриться. Джуд почувствовала легкое волнение и вытерла влажные ладони о бедра. Она сказала себе, что это не один из ее детских сольных концертов, которые пугали ее до безнадежной тошноты. И все равно перед игрой Джуд пришлось сделать два глубоких вздоха, которые заставили Шона скривить губы.
— О! — она плавно перешла с первого такта на второй. — О, это прекрасно, — Джуд позабыла о своем волнении, погрузившись в чистое наслаждение, когда из-под ее пальцев срывались тоскливые ноты, а в ее горле запершило. — Мелодия разрывает сердце.
— Так и должно быть, — Шон поднял голову, слушая музыку и изучая ее. Он прекрасно понимал, почему Джуд привлекла взгляд ее брата. Красивое лицо, внешнее спокойствие и эти удивительно выразительные и неясные глаза. Да, думал с удивлением Шон, такая комбинация привлекла бы интерес Эйдана, а затем и завоевала бы его сердце. Что же касательно ее сердца, то оно тоскует. И Шон хорошо понимал это.
— Ты действительно играешь очень хорошо, Джуд Франциска. Почему ты утверждала обратное?
— Я привыкла говорить, что не особо преуспела в том или ином занятии, потому что обычно именно так и есть, — рассеяно ответила Джуд, погружаясь с головой в музыку. — Кто угодно сможет сыграть эту мелодию хорошо. Она чудесна. Как она называется?
— Я пока его не придумал.
— Ты написал ее? — Джуд прекратила играть и посмотрела на него. Она испытывала благоговение к художникам всех видов, любого рода. — Правда? Шон, она великолепна.
— О, даже не начинай льстить этому мужчине. Он и так достаточно раздражающий, — в комнату вошла Бренна и засунула руки в карманы своих мешковатых джинсов.