Возможно, ей нужно попытаться добавить что-то из этого… Скорее всего, ритм… В свою работу. Почему исследование должно быть таким высокопарным, таким научным? Хуже не станет, если дать джазу и вложить свои собственные мысли и чувства, часть ее опыта и впечатлений. Описать тех, кто поведал эти истории, как их рассказали и где. Дымный паб, наполненный музыкой, оживленная кухня О'Тулов, холмы, по которым она гуляла с Эйданом. Все это сделает ее работу более личной, более подлинной.
Настоящим произведением.
Она сложила руки, крепко сжав ладони. Позволить себе писать так, как ей всегда хотелось. Раздумывая, она дала себе ощутить всю прелесть этого, и смогла почувствовать, будто замок внутри нее плавно открылся. Если ничего не получится, какое это будет иметь значение? Во всяком случае, она уже была ординарным учителем. Если она окажется не более чем средненьким писателем, то, конце концов, она станет тем, кем отчаянно хотела быть.
Волнение билось внутри. Джуд положила руки на клавиатуру, а затем быстро отдернула их. Неуверенность в себе, ее старый спутник, опустилась в кресло рядом с ней. Да ладно, Джуд, у тебя нет никакого таланта для самовыражения, сказала она себе. Держись того, что умеешь. Все равно никто не станет публиковать твою рукопись. Ты уже недопустимо распустила себя. Держись первоначального плана.
Конечно, никто не станет это публиковать, признала она со вздохом. Слишком много для исследования, статьи или научного труда. Две дюжины историй — это слишком много. Логично было бы отобрать лучшие шесть, проанализировать, как планировалось, а затем надеяться на публикацию, если академия заинтересуется.
Это благоразумно.
Бабочка присела на угол стола, взмахнув кобальтовыми крыльями. На секунду показалось, будто насекомое изучает ее с таким же любопытством, с каким девушка смотрела на нее. И тут она услышала переливы музыки, свирели и флейты, надрывный плач струн арфы, пролившейся по холмам прямо на нее, заставляя поднять глаза на эту мерцающую зелень.
Почему в таком месте она должна быть Благоразумной Джуд? Магия уже коснулась ее. Она должна быть готова, чтобы открыться ей еще больше. Она не станет писать это проклятое исследование. Хочет, о боже, как она хочет написать книгу. Не будет опираться на то, что знает или что все от нее ожидают. В конце концов, тянуться к тому, что жаждет узнать, к тому, что никак не смела ожидать от себя. Провалится или преуспеет, но у нее будет свобода переживаний.
Когда неуверенность в себе вновь подала голос, Джуд грубо отправила ее подальше.