Драгоценности солнца (Робертс) - страница 32

— Да. И те из нас, кто знал её, рады, что здесь живет её родственница. Хорошо бы тебе пройтись по деревне, посмотреть на людей и познакомиться с кем-нибудь из своей родни.

— Родни?

— Ты в родстве с Фитцжеральдами, их очень много в Олд Пэрише и его окрестностях. Моя подруга Дейдра, которая сейчас в Бостоне, тоже была Фитцжеральд, пока не вышла замуж за Патрика Галлахера. Ты была у них вчера вечером.

— О да. — Мысленным взором Джуд тут же увидела лицо Эйдана. Медленная улыбка, невероятно голубые глаза. — Мы своего рода кузены.

— Кажется, твоя бабушка была двоюродной сестрой Дейдриной двоюродной бабушки Сары. Или, может быть, двоюродной прабабушки, и они были троюродными сестрами. Едва ли это имеет значение. А сейчас старший парень Галлахеров. — Кэти сделала паузу, чтобы откусить немного от своего пирожного. — Ты ведь в свое время положила на него глаз, не так ли, Бетси?

— Ну, может, я и глянула в его сторону пару раз, когда была шестнадцатилетней девчонкой. — Бетси глядела поверх кружки, и глаза ее смеялись. — Да и, возможно, он пару раз отвечал на мои взгляды. Затем он подался в странствия, и появился мой Том. Когда Эйдан Галлахер вернулся, пожалуй, я снова глянула на него, но только чтобы повосхищаться творением Божьим.

— Он был необузданным парнем и, если хорошенько присмотреться, то можно сказать, что это еще не в прошлом. — Вздохнула Кэтти. — У меня всегда была слабость к мужчинам с диким сердцем. Так у тебя нет возлюбленного в Штатах, Джуд?

— Нет. — У неё мелькнула мысль об Уильяме. Думала ли она когда-нибудь о своем муже как о возлюбленном? — Никого особенного.

— Если они не особенные, то какой тогда в них смысл?

Совсем никакого смысла, подумала Джуд позднее, провожая гостей до двери. Она не могла утверждать, что он был любовью всей ее жизни, как Джон Мэги для Мод. Они с Уильямом никогда не были особенными друг для друга.

Хотя должны были быть. И одно время он был смыслом её жизни. Она любила его или верила, что любила. Она хотела любить его и отдавала ему всю себя.

Но этого было недостаточно. Как унизительно осознавать это. Осознавать, с какой легкостью, с какой беззаботностью он нарушил недавно данные клятвы и вычеркнул её из своей жизни.

Но она признавала, что и сама не стала бы убиваться по нему в течение семидесяти лет, если бы он погиб каким-нибудь героическим или драматическим образом. Дело в том, что если бы Уильям погиб в каком-нибудь чудовищном несчастном случае, то она была бы верной вдовой, а не брошенной женой.

Было жутко осознавать, что она бы предпочла, чтобы все было именно так.