— О, лекарство было, ведь добро всегда должно побеждать зло.
Джуд улыбнулась, потому что верила в это. Несмотря на всю логику, она верила во все эти «и жили они долго и счастливо». И подобные вещи казались здесь больше, чем просто возможными, в этом мире утесов и дикой травы, моря с красными рыбацкими лодками, покачивающимися над синей глубиной, в этом мире, где теплые крепкие руки держат ее ладони.
И казалось, что так было и будет всегда.
— Девушка была обречена на молчание и не могла поделиться радостью своего сердца через песни, потому что ведьма спрятала ее голос в серебряной шкатулке, закрытой серебряным ключом. И запертый внутри, голос тосковал по былому пению.
— Почему ирландские истории всегда такие печальные?
— Разве? — он выглядел искренне удивленным. — Они не столько печальные, сколько… трогательные, берущие за душу. И поэзия, в большинстве своем, берет свое начало не в радости, а в печали. Ты со мной согласна?.
— Думаю, что ты прав, — Джуд рассеянно провела рукой по волосам, так как ветер разворошил ее завитки. — Что было дальше?
— Что ж, я расскажу тебе. Пять лет девушка гуляла по этим холмам, полям и утесам, так же, как и мы сейчас. Она слушала песни птиц, музыку ветра в траве, барабанный бой моря. И все эти звуки она хранила в себе, в то время как ведьма прятала радость, страсть и чистоту голоса девушки в серебряной шкатулке, и только она одна могла слышать его.
Когда они добрались до вершины холма, который был в тени стойкой, как копье, круглой башни древней церкви, Эйдан повернулся к Джуд, отвел с ее лица волосы и спросил:
— Что было дальше?
— Что?
— Расскажи мне, что произошло потом.
— Но это твоя история.
Он подошел к тому месту, где крохотные белые цветы боролись за право цвести в трещинах обвалившихся камней. Сорвав один, он закрепил его в волосах Джуд:
— Скажи мне, Джуд Франциска, что бы ты хотела услышать дальше?
Она начала было поднимать руку, чтобы достать цветок, но Эйдан поймал ее, приподняв при этом бровь.
После секундного размышления, пожав плечами, она продолжила:
— Ну, в один из дней через холмы ехал красивый молодой человек. Его великолепный белый конь был изнурен, а его доспехи были тусклыми и разбитыми. Он потерпел поражение в битве, был ранен, и дом его был далеко.
Закрыв глаза, она могла видеть это: деревья, тени, раненый воин, мечтающий попасть домой.
— Как только он въехал в лес, закружились клубы тумана, такого плотного, что он не мог слышать ничего, кроме тяжелого биения своего сердца. И с каждым ударом он понимал, что последний все ближе. Но потом он увидел ее, шедшую навстречу сквозь клубы тумана, увидел, как женщина вброд переходила серебристую реку. Он был ранен и нуждался в помощи, поэтому девушка взяла воина к себе и безмолвно ухаживала за ним и его ранами, пока он был в бреду. И хотя она не могла говорить, чтобы успокоить и подбодрить его, ее нежности было достаточно. И они полюбили друг друга без единого слова. Сердце девушки почти пылало, так хотелось рассказать ему, спеть всю свою радость и верность. Без малейших колебаний и сожалений она согласилась поехать вместе с ним в его дом, далеко-далеко, и оставить позади все: друзей, семью и ту частичку себя, что была крепко заперта в серебряной шкатулке.