— Ты просто хочешь быть главным. Контролировать ситуацию.
Он снова по-дружески взял ее за руку, но как это «по-дружески» раздражало:
— Думаю, что меня просто приучили к этому. Но если ты хочешь быть главной и соблазнить меня, любимая Джуд, обещаю, что буду слабым и послушным.
Черт, она рассмеялась, не сумев сдержаться:
— Я уверена, что у нас обоих полно дел.
— Но ты придешь навестить меня, — продолжал Эйдан, пока они шли обратно. — Ты сядешь в моем пабе и закажешь бокал вина, так что я смогу смотреть на тебя и страдать.
— Ты настоящий ирландец, — прошептала Джуд.
— До мозга костей, — ответил он и потянул ее за палец. — А ты, кстати, Джуд, чертовски хорошо целуешься.
— Хм-м-м-м, — был самым безопасным из ответов, который она смогла придумать.
Но на все-таки пришла в паб, где сидела и слушала разные истории и сказки. Через несколько дней, когда весна в Ардморе обосновалась всерьез и надолго, Джуд можно было частенько найти в пабе, где она проводила пару часов днем или вечером. Она слушала, записывала на диктофон, делала пометки. И как только об этом прошел слух, стали приходить другие жители деревни, чтобы рассказать истории, или чтобы послушать их.
Она записала огромное количество кассет и исписала пачки бумаги. Прилежно расшифровала и проанализировала все записи, за чашкой, уже вошедшего в привычку, чая.
Если она и воображала себя героиней этих волшебных романтических историй, то никак не считала, что это принесет вред. Скорее, пользу, если она слегка потянет время. В конце концов, она сможет лучше понять значение и мотивы всех историй, сделав их немного своими. Она, конечно, не собиралась тратить время и писать работу в подобном ключе. В академичной научной работе нет места фантазиям и вымыслу. Это было только исследование, чтобы подтвердить основные положения тезисов, а потом она подчистит и пригладит текст.
Что ты с этим собираешься, черт возьми, делать, Джуд? — задавалась она вопросом, — что ты, на самом деле, собираешься делать, даже если доведешь работу до идеального состояния, пока та не станет сухой, скучной и безличной. Попытаешься напечатать ее в профессиональных журналах, которые никто не читает просто для удовольствия? Или устроишь поездку с лекциями?
О, идея подобного представления, пусть и маловероятная, отозвалась в ее желудке так, как будто целый отряд бойскаутов учился в нем вязать узлы. На мгновение, она была готова впасть в отчаяние и уткнуться лицом в ладони. Из этого проекта ничего не выйдет! То, что она думает иначе — просто защитная реакция. Никто и не придет на совет факультета, чтобы обсуждать скрытые мотивы и значение работы Джуд Ф. Мюррей. Что еще хуже, она не хотела этого.