Нет, думала Джуд, откидываясь на спинку стула и складывая руки на колени, это абсолютно безвредно, и пробуждает любопытство. Сколько времени уже прошло с тех пор, когда она последний раз позволяла себе проявить любопытство?
Тяжело вздохнув, Джуд закрыла глаза, и все что она чувствовала — так это сладость спокойствия:
— Как я рада, что приехала сюда, — произнесла она громко.
Джуд поднялась и посмотрела в окно, довольная, что справилась с отчаянием, погрузившись в работу. Дни и ночи, проведенные здесь, приглушили нарастающую внутри нее бурю. Как дороги ей были эти маленькие моменты радости. Она отвернулась от окна, мечтая о воздухе и пространстве, где бы обдумала все остальные аспекты ее новой жизни.
В ее мыслях был Эйдан Галлахер. Восхитительный, местами экзотичный, необъяснимым образом заинтересованный в основательной, трезвомыслящей Джуд Ф. Мюррей. Вот и говорите о волшебстве.
Возможно, время, проведенное с Эйданом и не было таким спокойным, признала она, хотя Джуд прилагала все усилия, и они никогда не оставались наедине. Но присутствие других людей не мешало ему флиртовать с ней, позволять себе те самые долгие взгляды, о которых он говорил, или ленивые, незаметные улыбки, легкие прикосновения к ее рукам, волосам, лицу.
Что в этом было плохого? — таким вопросом задавалась Джуд, когда шла с букетом цветов на вершину холма к могиле Мод. Каждая женщина имеет право на флирт. Может она, в отличии от цветов в ее руках, цветет позднее. Но все-таки, лучше поздно, чем никогда.
Ах, как она хотела расцвести. Мысль об этом была такой волнующей, такой захватывающей и пугающей, как мысль о том, чтобы писать. Разве не прекрасно обнаружить, что ей нравится, когда с ней флиртуют, когда на нее смотрят так, словно она красивая и желанная? Господи, если она останется в Ирландии на все шесть месяцев, то, когда вернется в Чикаго, ей же будет тридцать лет — самое лучшее время, чтобы почувствовать себя привлекательной.
Ее муж никогда с ней не флиртовал. И если ее не обманывает память, то самым лучшим комплиментом по поводу того, как она выглядит, была фраза, что выглядит она довольно мило.
— Женщина не хочет слышать, что она мило выглядит, — бормотала Джуд, садясь рядом с могилой Мод. — Она хочет слышать, что прекрасна, сексуальна. Что выглядит сногсшибательно. И неважно, даже если это неправда. — Она вздохнула и положила цветы у надгробного камня. — Потому что в тот момент, когда эти слова произносятся, и женщина их слышит — это самая, что ни на есть, правда.
— Тогда могу ли я сказать, что ты прекрасна, как цветы, которые ты принесла в этот чудесный день, Джуд Франциска?