— Тяжко, — сознался пиромант. — Всего будто спеленали, не продохнуть.
— Буря идёт, — поморщился я. — Если не поставим защиту, здесь и загнёмся.
— А ты умеешь?
— Я — нет, но у нас колдун для этого есть.
Напалм только фыркнул и легонько пихнул гимназиста ботинком в бок. Тот даже не шелохнулся.
— Что есть колдун, что нет его, — пробормотал пиромант. — Не рассчитывай на него, короче.
— Как-то ты спустя рукава к делу подходишь, — хмыкнул я. — А волосы в ноздре подпалить?
— Считаешь, поможет?
— Ну так!
— Не думаю, что Йосик нам за такое спасибо скажет.
— Мы ж его из шокового состояния выводим! Между прочим, в случае длительного нахождения в шоковом состоянии начинается угасание жизненных функций организма…
— Складно врёшь, — вздохнул Напалм. — Только шаровой молнией он потом в лоб не тебе, а мне заедет.
— Отбрешемся!
Но вплотную приступить к реанимации гимназиста мы не успели. Где-то наверху послышались непонятная возня и надсадное дыхание, а потом через незамеченный мной впотьмах люк в потолке по сваренной из железных прутков лесенке в подвал спустились приволокшие с собой возницу охранники.
Грузно опершись о стену, дядька самостоятельно сделал несколько шагов, потом осел на пол и без посторонней помощи подняться на ноги уже не смог. Парни кое-как оттащили мужика к нам в угол и без сил повалились рядом.
— Живые? — хрипло выдохнул парень в белой кроличьей ушанке и раскрашенном в зимний камуфляж полушубке.
— Ненадолго, — откликнулся Напалм.
— В смысле? — удивился второй охранник, казавшийся куда крупнее своего напарника из-за безразмерного пуховика. Он прямо на пол кинул таблетку сухого топлива, чиркнул сыпанувшей искрами зажигалкой, и в подвале стало заметно светлее из-за начавшего плясать на белом кругляше огонька. — Мы чего-то не знаем?
— Буря приближается, — объяснил я. — Если колдун не очнётся, нам всем кирдык.
— Вот засада! — хватанул раскрытым ртом воздух возница и дрожащими пальцами раскрыл коробочку с экомагом. — Будет кто?
— Не, мы уже, — отказались охранники.
Дядька, сморщившись, проглотил таблетку и обессилено откинулся на стену. Вид у него был — краше в гроб кладут. Бледный, осунувшийся, ещё и глаза кровью налились.
— Сердце давит, — пожаловался он и сунул руку под одежду. — Совсем расклеился.
— Прорвемся! — пообещал охранник в пуховике и перебрался к колдуну. — Вась, нашатырь давай.
— Держи, Никит. — Василий разбираться не стал и передал аптечку целиком.
Нашаривший там ампулу с нашатырём Никита отломил у неё кончик и поднёс к лицу гимназиста. Сначала ничего не происходило, потом колдун заворочался и попытался отодвинуться в сторону.