Отпустило! Даже спину ломить перестало!
— Подъезжаем, — предупредил вдруг нас Михаил Григорьевич.
— Куда? — приподнялся я на локте, глянул на открывавшийся с пригорка вид и не поверил собственным глазам — впереди растеклась сплошная серость.
Но проблемы со зрением оказались совершенно ни при чем; это просто ясновидение не могло пробиться через белесую дымку, которой будто бы и не существовало вовсе. Мир впереди словно исчез, провалившись в заполненную стужей бездну.
— Оп-па! — только и пробормотал я и с винтовкой в руках перебрался к Михаилу Григорьевичу. — А можно поподробней, что это за место такое?
— Странное место, — пожал тот плечами. — Никогда не угадаешь, спокойно проедешь или бесы голову задурить попытаются. Даже дорога всякий раз по-новому идет.
— Весело, — хмыкнул Напалм и загнал патрон из магазина в ствол. — А сегодня, как думаете, все пройдет?
— Кто б мне сказал? — Торговец взмахнул вожжами, подгоняя лошадей. — Увидим!
Сани, постепенно убыстряя ход, помчались вниз, и, по мере того как обоз спускался в долину, темнело небо над нашими головами. Поначалу стало просто свинцовым, но вскоре налилось беспроглядной чернотой, и мы очутились едва ли не в полной темноте, разбавленной лишь призрачными клубами молочно-белого тумана.
— Не нравится мне это, — пробормотал Михаил Григорьевич. — Слишком темно сегодня.
— Мы заметили, — нервно завертел головой по сторонам пиромант, и тут охранники включили алхимический прожектор.
Но ослепительный луч, легко пронзавший ночной мрак, моментально завяз в тумане, едва-едва осветив дорогу перед санями.
— Нехорошо получилось, — пробормотал я, судорожно вцепившись в винтовку.
Дар предвидения в этом странном месте как отрезало, но сомневаться в том, что грядут крупные неприятности, не приходилось. К чему тешить себя иллюзиями, если без всякого ясновидения волосы на затылке встали дыбом?
И, как выяснилось буквально мгновенье спустя, мои опасения оказались вовсе не плодом разыгравшейся после вчерашних событий паранойи. Мрак сгустился и начал медленно наползать на обоз. Повеяло отголоском жуткого холода, туман вздрогнул и потек по земле, подбираясь все ближе и ближе.
Лошади словно обезумели, и повыпрыгивавшие на дорогу возницы повисли на удилах, стараясь удержать их на месте. А вслед за обозниками на дорогу поспешил сойти монах, одеяние которого странным образом казалось даже чернее окружившей нас тьмы.
Какую молитву он затянул — не скажу, но коняги немедленно успокоились и перестали вырываться, а дрогнувший мрак неуверенно подался назад. Подался — и тут же вновь начал стискивать свои обжигавшие холодом объятия. Охранники рассредоточились, заняв круговую оборону, и включили подствольные фонари, лучи которых словно вязли в тумане, но все же позволили взять под контроль метров пять прилегающего к дороге пространства.