— Минуточку, доктор. А как его фамилия?
— Фамилия?.. Вот, чего не знаю — того не знаю. Не успели мы даже… Ни анамнеза, ни катамнеза. Это уже в ми… в другой больнице узнайте.
И вот уже целую неделю она все надеялась, что тот рыцарь найдет ее. Обязательно найдет! Ему достаточно только имя знать! Найдет!!!
А вечером, безразлично глядя на экран телевизора, она вдруг подалась вперед телом и, схватив пульт, прибавила звук.
— … «Черевички». Зачинщики той бойни — владельцы бара — братья Череванченко, ранее проходившие в деле как пострадавшие, теперь задержаны и помещены в изолятор. Следствие продолжается…
Назавтра, выяснив фамилию следователя, она уже давала показания. И узнала имя того рыцаря: Бравин Алексей Юрьевич!
* * *
В тот день Бура вернулся с допроса необычно рано: где-то около трех. Все было, как обычно: и неказистая осанка, и шаркающая походка, и привычная неторопливость, с которой Бура укладывался на лежак. Только глаза его — Алексей это сразу отметил — были не тусклыми, а горячечно блестели. Заложив руку за голову, он глубоко вздохнул и, не поворачиваясь к Алексею, буднично заявил:
— Меня сегодня убивать будут. — Лицо его оставалось равнодушным, словно сообщал он о вчерашней погоде. Интонация и поза Буры так не соответствовали содержанию, что Алексей не понял. Переспросил:
— На что подбивать?
— Не подбивать. Убивать. Угрохают меня сегодня.
Алексей решил, что Бура разговаривает на «фене». Придвинувшись, он удобней устроил тело и с интересом склонил ухо. Но скоро лицо его потемнело, интерес в глазах сменился вначале паникой, а затем гневом:
— Хер вот им! У нас с вами — четыре кулака, четыре ноги, две головы. Подраться я умею. Двоих-троих на себя беру! Вместе как-нибудь откусаемся! Выкрутимся!
— Не впрягайся, — сухо, как-то отчужденно промолвил Бура и сглотнул слюну. — Эти ребята не хуже тебя боксы разные знают. А в деле своем они мастера. И потом, они — получатели. С них — взятки гладки. К ним претензий нет. Спрос с заказчика будет… Да не горячись ты! — Бура с доброй укоризной посмотрел на Алексея. Глаза его были мутными, с какой-то пеленой, в уголках собрались бело-серые козявки. — Ладно, допустим, ты сегодня помог. Откусались мы. А они завтра придут вчетвером, впятером, но теперь и по твою душу. А на хрена тебе за чужой похмель жмуриться?.. Нет, Леха, не вариант это. Раз Серый взялся за дело, он доведет его до конца. Ты мне, Леха, живой больше нужен. Ты мне живым и здоровым куда полезней.
— Алексей Антонович, если вы знаете, кто будет вас… на вас покушаться, — можно же заявить.