— Увидишь Буру, передавай ему привет. Если встретитесь.
Боль, невообразимая, охватившая разом все тело, пронзила Серого. Пробив хрупкую преграду, штырь вошел в мозг. Бесшабашно, развязно, грубо, разрушая тонкие, неприспособленные к такой жестокости ткани. В последнем конвульсивном движении Серый с удесятеренной мощью выгнул свое тело, отбросил насильников и выдал вопль — не звериный, но и не человеческий. Это был крик Тарзана. На большее жизненных сил не хватило: Серый еще раз дернулся и сник.
Секьюрити в смежной комнате — как ни гремел телевизор — услышали этот ор. Насмешливо переглянулись: кончил наш Сергей. Сейчас спать будет. Значит, можно прекратить эту пытку децибелами.
За их спинами открылась дверь. Один из охранников был занят пультом — уменьшал звук, второй же — Шураня — медленно и без интереса повернул голову. И тут же во лбу его образовалась дырка. Небольшая, аккуратная, из которой тут же потекла ручейком кровь. Второй же охранник даже не увидел своего убийцы: пуля пробила ему шейный позвонок и вылетела, разворотив нос. Оба они остались в кресле. В естественных позах спящих.
Дикий, выключив свет в спальне, подошел к окну и о чем-то негромко сказал в телефон. Через минуту увидел подъехавшую к углу машину.
— Все, ребята, уходим! Светка, ты особенно не загружайся. Все это вещи. Предметы. Это херня! Главное — бабки. А бабки у тебя теперь есть. Сейчас мы тебя отвезем к Пирожку. Там тебе уже готов билет на Домодедовскую птичку и бабки. Как и обещал я.
В машине Рудик продолжил свой инструктаж:
— У себя в Самаре… или как там твой город — Самарант, что ли? Ты там дыши тише — ну то есть не болтай. Если где — что: ничего не знаю, никого не видала. Мы тебе алибу заготовили незыблемую. Солидную. Ты сегодня с 9 часов утра сидишь в камере вот в этом отделении милиции. Смотри, вот мы проезжаем. По протоколу задержания, тебя отпустили в двадцать два тридцать и сразу отвезли в Домодедово. Запоминаешь?.. Вроде депортировали тебя из Москвы. Против воли твоей. Дернули тебя, мол, за нарушение паспортного режима. Мусор уже там ждет. Он подтвердит, что сам тебя сопровождал. Догоняешь?
— Да, конечно, — посиневшими от всего увиденного и пережитого губами прошелестела Света. Хотя больше половины из того, что сейчас говорил этот Рудольф, она не поняла.
Поглядывая с усмешкой, Рудик похлопал ее по колену:
— Ты сейчас меня слушала, но еще не растворила, что я тебе базарю. Ладно, сеструха. Пирожок в курсе. Он тебя вразумит… Вот и приехали. А вот и сам Пирожок… Будь, сестренка! Больше в Москву не приезжай. Не для тебя этот городишко. Живи в своей Самаре… или… Никак не могу запомнить твой город… Да хрен с ним! Мне оно нужно? — рассмеявшись, он открыл дверцу. Причем сделал это с некоторой галантностью: мизинец услужливой руки был кокетливо отставлен в сторону… Той самой руки, которая сорок минут назад вогнала позолоченный штырь в мозг Серого.