Через несколько дней мне действительно удалось устроить Еву в контору завода. Он расположен вне территории основного лагеря, и заключенным, работающим там, разрешается иногда ночевать в специальных бараках, построенных рядом. На заводе условия несравнимы с лагерными. Там даже есть в кранах горячая вода, поэтому для женщин это сущий рай.
26 апреля 1945 года
Конец уже близок. Русские стремительно наступают. Что будет с Германией, что будет со всеми нами? Завтра начинается бессмысленная эвакуация. Мы не должны достаться русским, мы сдадимся американцам. В чью светлую голову пришла эта бредовая идея? Мы двинемся маршем на Ретцов, чтобы оттуда добраться до Шверина, где проходит линия фронта американцев. Связь не работает. Я даже не могу послать весточку родителям.
У меня в голове не укладывается: как могло случиться такое? Как могла вся нация и я поверить словам о крови и почве, как могла я боготворить этого человека? И где обещанное чудо-оружие…
28 апреля 1945 года
Вчера мы выступили. Сколько бессмысленных смертей. Охрана стреляла в женщин, пытавшихся покинуть колонны.
Неожиданно раздался очень сильный взрыв. И нас буквально смело с дороги. Я не знаю, сколько я пролежала оглушенная, но когда я пришла в себя, вокруг валялись вперемешку заключенные и охранники. Некоторые шевелились, другие пытались встать. Над нами очень низко пролетали русские самолеты. Я поняла, что другого случая спастись у меня не будет, и отползла к обочине.
Потом я долго брела через поле, пока не добралась до какого-то хутора. Я уже совершенно пришла в себя.
На хуторе, состоящем из двухэтажного дома и хозяйственных построек, меня встретили две женщины: мать и дочь. Они дали мне гражданскую юбку и блузку вместо моих форменных.
– Надо уходить. Иваны насилуют и убивают женщин, – твердили они, собирая вещи. Но я чувствовала слабость и решила, что уйду завтра. Мне нужно немного времени, чтобы понять, что делать дальше. Теперь, когда я осталась совершенно одна, брошенная и преданная моим фюрером, так же как раньше была брошена и предана моим мужем.
Я вновь подхожу к плато 84 махасиддх. Наверное, я уже акклиматизировался, по крайней мере идти мне стало гораздо легче. Я все время думаю о том, почему мир устроен так, что мы забываем. Зачем каждый раз нужно начинать все сначала, совершать все те же ошибки. Какой в этом смысл? Он от меня ускользает. Когда я понял, что когда-то я был той женщиной в красной куртке, все вроде бы пришло в равновесие. В той жизни я хотел испытывать боль – в этой я ее причиняю, в той жизни я подчинялся, в этой – подчиняю. Откуда появилась еще эта немка? Она же военный преступник! Разве военные преступники могут реинкарнироваться (воплощаться) в обычных добропорядочных людей? Их должны разжаловать до уровня животных. Это было бы справедливо. Из нее бы получился отличный белый медведь.