Так все продолжалось и происходило, и не было большего удовольствия, как это перемещение — туда, вперед, к любимой цели; сквозь мысли о вечности, продуктах и будущем, и сквозь прямоугольное пространство внутри стены. Прошло два часа тринадцать минут, и Миша Оно очутился напротив маленького окошка, с глубоким наслаждением узрев долгожданное событие, заключающееся в том, что широкая спина в пиджаке ушла с его глаз долой.
— Я снова здесь, — сказал Миша, оказавшись напротив злого пожилого лица в очках. — Я хочу перейти в тоталитарную зону!
Но не было никакого ответа; человек, сидящий за окошком, продолжал читать свою толстую книгу без переплета и не обращал внимания ни на что.
— Вы не слышите меня? — робко спросил Миша, опершись локтем о стену.
Но ответа не было.
— Разве это не здесь?! — воскликнул Миша, отставив назад левую ногу.
Человек поднял глаза; они были полны ненависти и торжества.
— Ты думаешь, я — глухой, или идиот, лучший дружище?! А?
— О чем вы? — испуганно спросил Миша.
— Я же видел уже твою рожу, ты мне уже сообщил о своем желании, и сейчас опять его повторяешь, как будто я — глухой, или идиот!..
Человек стукнул по толстой книге кулаком и продолжил свою речь:
— Конечно, ты прав, ты проявил настоящее желание и мужество, избрав несвободу, но надо же все-таки отдавать себе отчет! Документы.
— У меня нет документов, — спокойно сказал Оно.
— Как ты стоишь, дружище!.. Что это за развязная поза перед представителем власти!.. Что за тон!.. Эй, ефрейтор! Научите эту гниду, как нужно спрашивать!
Неожиданно сильная рука взяла Мишу за плечо. Он обернулся, увидев жестокую солдатскую морду, нависшую над ним, как нож гильотины, с маленькими зелеными глазами в прозрачных очках. Этот солдат развернул Мишу, размахнулся и сильно ударил его кулаком в грудь. Миша охнул и начал куда-то оседать.
— Встать, — негромко скомандовал солдат. Миша выпрямился и успел заметить довольный взгляд работников очереди, с которыми он стоял сюда.
— Смирно, — сказал солдат.
Миша немедленно выполнил эти слова и даже щелкнул каблуками.
— Кругом, — приказал солдат, и Миша сделал это, снова увидев злое пожилое лицо перед собой.
— Вот видишь, как у нас отлично, — сказал этот человек, улыбаясь. — Ты ведь не уйдешь от нас, правда?
— Конечно, правда!.. — воскликнул Миша, как ребенок. — А почему у вас солдаты, у вас что — война?
Человек в окошке помрачнел и стукнул указательным пальцем об свой стол.
— Нет, — проговорил он, продолжая стучать. — Войны у нас нет. У нас войска. У нас порядок. У нас воистину неприятно. Разве это не чудо, дружище?!