— Еще не нацеловались, братья? Пора принимать батальон.
— Иду, товарищ майор, — сказал капитан.
Положив трубку, он поправил надетый через плечо планшет.
— Я пошел, Николай. Потом обо всем поговорим. Все, что нужно, тебе Тиунов расскажет. — Он повернулся к ординарцу — Ты как, Василий, решил?
— Разрешите мне остаться, товарищ капитан, — бледнея сказал ординарец.
Он уже успел сделать для себя выбор. Оставаясь при новом командире, он как будто и капитану Батурину не изменял, и избегал необходимости покидать роту.
— А… — нахмурившись, сказал капитан. Он подошел к Тиунову. — До свидания, Хачим.
— До свидания, кунак, — ответил Тиунов.
Усы у него задрожали.
17
В доме Тимофея Тимофеевича остановились два немецких офицера. С того самого часа, когда первая группа солдат ворвалась во двор и стволами автоматов стала взламывать ульи, уже ни одного дня не обходилось без новых квартирантов. Каждую проходящую машину так и тянуло завернуть в голубые ворота под жестяным козырьком. Они почти не закрывались. Сперва Тимофей Тимофеевич еще пробовал запирать их на ночь, но, после того как одну створку ворот сорвали с петель, махнул рукой.
Солдаты закатывали во двор полевые кухни и сразу же принимались рубить в саду деревья, разводить огонь. Не спрашивая разрешения хозяев, шарили в курятнике и катухе, хлопали крышками закромов, лезли по лестнице на чердак.
Зажав, как клещами, сердце, Тимофей Тимофеевич вынужден был молча наблюдать, как его жена, казачка, воспитанная матерью и отцом в духе нетерпимости ко всякому баловству, должна была терпеть около себя охальство чужих мужчин. Не стесняясь, они расхаживали при ней в одних исподниках и, бесстыдно оголяясь, принимались искать у себя вшей. Спали теперь Тимофей Тимофеевич и Прасковья не в горнице, а за печью. Бывало, Прасковья, ревностно следившая за тем, чтобы в горницу не занесли со двора грязь, заставляла Тимофея Тимофеевича разуваться еще на крыльце. Теперь же грязь на полу в горнице лежала на вершок, окурки шуршали под ногами, как сухая листва.
Но двое новых квартирантов не были похожи на всех предыдущих. Серая приплюснутая машина въехала во двор, и тотчас же два денщика стали выносить из нее большие чемоданы. Пока офицеры разминали ноги во дворе, денщики успели и мусор вымести из дома, и хорошую мебель расставить, доставленную на машине лично комендантом Зельцем из бывшего колхозного клуба. Денщики внесли в горницу черные ящики, а шофер протянул по стенам проволоку и повесил над столом электрическую лампочку. Только после того, как все это было закончено, офицеры вошли в дом.