Новый мир, 2000 № 07 (Журнал «Новый мир») - страница 76

На первую страницу
той любви огромной, велел: умри.
Я умру, конечно.
Я бессмертным был лет примерно пять.
Так встречай нас нежно,
разучившихся пузыри пускать.
* * *
Чтобы родить, надо ноги раздвинуть
в страстных объятьях муки.
Чтобы парить, надо крылья раскинуть —
как при распятье руки.
Слишком ли щедро раскрыты объятья? —
этот вопрос ревнивый
не уставал Тебе повторять я —
глупый, смешной, счастливый.
И отрицал все Твои укоризны
цепким умом уродца.
Жизнь отучает от ревности к жизни
и — другим достается.
* * *
Вечно ездил по командировкам —
залетел на море только раз.
Десять лет соседкам и золовкам
айвазовский свой дарил рассказ.
Говорил мне: к морю выйти надо,
чтоб увидеть небо наконец —
без ограничения для взгляда…
Десять лет прошли. Прости, отец, —
в сотый раз барахтаясь в пучине,
созерцая новый край земли,
я дозрел: вина всегда на сыне,
если чашу мимо пронесли.
* * *
У тети Шуры тряслась голова,
а у бабушки не тряслась.
Но тетя Шура еще жива
и трясет головою всласть.
Уж коли так — хоть одна из двух…
А потом останешься ты
гулять под присмотром чужих старух —
до самой темноты.
Старый Новый год
Один и тот же пропойца с носом Деда Мороза
в одну и ту же полночь идет со своим мешком.
В нем тара из-под святого народного средства наркоза.
И я вручаю пропойце свой недопитый флакон.
Несет Дед Мороз подарки с затихшего праздника жизни
себе и себе только, а больше никому,
поскольку некому больше.
И к равнодушной отчизне я вопиять не стану — выпью и снова возьму.
Хургада
Жизнь в африканской пустыне
обнажена до изнанки,
до низведенной богини
у бледных ног иностранки,
до «калаша» полицая,
джипа — нагого до гайки.
И не скрывают лица ни
женщины, ни попрошайки.
И не скрывают мужчины
ни ремесла, ни безделья,
стонов своих — муэдзины,
кальяны — высокомерья…
Видно, таить благостыни —
грех беззаконный
для бедуинов пустыни —
песчаной или бетонной.
* * *
Твои ногти и ракушки из одного материала.
Перемалываются ракушки в мелкий песок.
Я на пляже следил, как ты молодость теряла,
и найти ее вместе с тобой не мог.
Ничего, ничего — невелика потеря.
Мы не то еще теряли — потеряем еще…
И не стоит по земле ползать, потея
в поисках утраченного, — нам и так хорошо.
Хорошо песок струится, протекая
сквозь пальцы и мгновений живое решето.
Хорошо, что рядом — радость такая! —
море, которое не переплывет никто.

Михаил Тарковский

Ложка супа

Маленькая повесть

Парень-то у меня запился совсем. Пока не пьет, цены нет, а как заусбило — пропади все пропадом. Ой, Господи, та-а-а… Не знай, чё будет, — судорожно опираясь на черный костыль с резиновым набалдашником, говорила соседке тетя Граня, старуха с большим колыхающимся телом, из тех неуклюжих, беспомощных в своей полноте людей, на которых, даже когда они просто сидят, смотреть больно.

Следующая страница