Голые «рационалисты» 80-х – интеллигенты, жадно поглощавшие все новое, что появлялось в затхлой атмосфере застоя, и не отрицавшие старые рецепты успеха и благополучия. «Он не опустил ценность денег, тем более что он любил зарабатывать, чтобы платили хорошо за науку, – вспоминает Сергей о Юрии Андреевиче. – И жена никогда не была против. И в доме у него было все хорошо. И он на книги много тратился. В то же время нематериальный компонент: то есть это не отчуждение денег».
Вот опять, как в школе, когда учителя физкультуры, каждый по-своему, объясняли предназначение жизни человека. «Мы, молодежь, на него наехали и говорили: только экономическая рациональность определяет, – горячится Сергей. – Дураки. Надо было созреть. Всегда были ограничения в принятии любого решения: не максимизация прибыли, а немножко думай о других».
Глосса о тупиковой ветви
Не знаю, что бы получилось, если бы пошел другой дорожкой. Совсем была бы другая история. Было бы много денег и плохое самочувствие. И постоянный страх. Как у бойфренда моей дочери: пока миллиард не сделаю! Ну и что, чем закончилось? Только деньги закончились и здоровье потерял. Тупиковая ветвь. Бессмысленная. Я бы сказал – уничтожающая. Реально. Понимаешь, что, переходя дальше какого-то рубежа, теряется смысл. Если не будет, чтобы тебе с утра хотелось куда-то идти. Но при этом у тебя должны быть деньги, ты должен быть свободен.
ПОСТ О ТОМ, ЧТО ОБРАЗОВАНИЕ И БИЗНЕС СОВМЕСТИМЫ, ХОТЯ ПОНЯТЬ ЭТО НЕВОЗМОЖНО
Университет развивает все способности, в том числе – глупость.
Антон Павлович Чехов
ЗНАКОМЬСЯ, КАРЛ ЭККЕЛЬ
Что такое свобода для преподавателя вуза? Особенно если свободу получили все, начиная с производителей и заканчивая потребителями! И чиновники тоже получили свободу! Вся страна свободно задышала, но средний класс задышал более учащенно, как при одышке: шоковая терапия опустошила кошельки, опустив интеллигентов на социальное дно, и надо было просто научиться выживать.
Как выживала семья Сергея? «Жена занималась одно время вот чем: привозили из Костромы, Ярославля, Ростова Великого “хлам” – антиквариат, условно говоря. Потом его продавали реставраторам, а те – дальше, – вспоминает он. – Делали мебель старинную». Сам он в 1990-м попал на стажировку в Германию, и профессор из Германии написал от руки приглашение. И в посольстве давали визу! Это был период ельцинской свободы». В это же время Сергей делал проект с компанией «Мовен», внедрял систему контроллинга. Пригласили на спецстажировку по проектному контроллингу. «Все шло активно. Я начинаю понимать, что на этом можно делать бизнес, – организую бизнес, обучающий банкиров, учить контроллингу, – вспоминает он о первых больших заработках. – Здесь учу и вывожу их за рубеж. Маржа бешеная. Но это – сопутствующие бизнесы. Тут один из профессоров Люнебургского университета, где я стажировался по контроллингу проектов, не знал, что такое проект и что такое контроллинг, но понимал, что это мое, захотел приехать к нам. Мы приглашаем его в гости, жена моя тогда не работала…»