Зал приемов недавно отреставрировали, отдав предпочтение мягкой гамме: стены обтянули бежевого цвета шелком, дубовый паркет натерли до зеркального блеска. Пышные букеты роз украшали каждый стол, а огромные канделябры поблескивали сотнями хрустальных слезинок.
Дамы, как и рекомендовалось в приглашении, были в вечерних туалетах, но, словно сговорившись, предпочли неброские тона — белые, нежно-розовые, кремовые. Мужчины, проявив солидарность, а может быть, из-за жары, также вырядились в светлые костюмы.
Одри была поражена великолепием нарядов, обилием драгоценностей и не могла не поддаться очарованию обстановки. Деньги Олтманов позволили воссоздать ту красоту, которой когда-то славился отель. И, должно быть, на это пошла немалая доля их средств.
— Тебе стоит потанцевать.
Одри удивленно повернулась к Эрскину. По мере того, как у него прогрессировала какая- то старческая болезнь, говорить ему становилось все труднее и обычно он ограничивался короткими фразами: «Пожалуйста, пленку» или «Замерь выдержку». И конечно же, он не собирался тратить запасы энергии, чтобы уговаривать ее танцевать.
— А стоит ли? — Она прикоснулась к руке старика, уже не впервые удивившись, что его тонкие хрупкие кости обтянуты лишь тонким слоем кожи. — Я прекрасно чувствую себя рядом с вами. И вообще считаю, что истинное наслаждение праздник доставляет, когда смотришь на него со стороны.
— Еще бы, — выдавил из себя Эрскин, — так гораздо безопаснее. По крайней мере, не облапит какой-нибудь нахал.
Наткнувшись на проницательный взгляд его серых глаз, Одри засмущалась и, чтобы куда- то деть руки, принялась теребить салфетку.
— Значит, вы считаете, что лучше соблюдать дистанцию?
— Нет. — Он свел к переносице кустистые поседевшие брови. — Необходимо общение с этой публикой, если мы заинтересованы в по-настоящему захватывающих снимках. Надо прочувствовать обстановку, понять, что представляют собой эти люди, этот отель, да все вокруг.
Одри заулыбалась. Все съемки Эрскин строил именно таким образом: сначала буквально впитывал в себя атмосферу, а потом старался передать свои ощущения на пленке. В данный момент его указания совпали с ее намерениями. Она сама планировала поближе познакомиться с Олтманами, задать им несколько осторожных вопросов. Вдруг повезет, и еще до окончания съемок ей удастся узнать, кто из этой троицы соблазнил Эстер в ту роковую ночь.
Одри решила начать с младшего — с Юджина. Он казался самым приятным из братьев, в нем не было пугающего грубоватого панибратства Джона или надменной величественности Фредерика. И сегодня вечером, похоже, Юджин влил в себя изрядную дозу шампанского. Тем лучше, подумала Одри, шампанское прекрасно развязывает язык.