Дженнифер издала какой-то всхлипывающий звук, а Эвелин с огромным облегчением обняла сестру за плечи.
Лицо Квентина не дрогнуло. Если он и почувствовал облегчение, то никак не показал этого. Ни этого, ни своей тревоги. Он был где-то очень далеко.
— А кровотечение? — спросил он каким-то безжизненным голосом.
— Оно было несильным и теперь полностью остановлено. — Врач успокаивающе улыбнулся. — Такое иногда бывает на последней стадии беременности, но миссис Блейн очень испугалась. У нее по крайней мере семь месяцев беременности, так что с ребенком уже вряд ли что случится, даже если роды начнутся раньше. Но, конечно, лучше предотвратить это. — Он посмотрел на Квентина взглядом, в котором читалось: нам надо поговорить, как мужчина с мужчиной. — Мы звонили ее врачу, доктору Фергюсону. Он только что приехал, так что нужно немного подождать. Он решит, нужно ли положить ее в больницу.
— Положить в больницу? — Голос Эвелин звучал напряженно. — Но вы же сказали, что с ней все в порядке.
Доктор Тоссберг слегка коснулся ее руки. Хоть он и был молод, но умел успокоить.
— Это так. Но ей нужно оставаться в постели некоторое время и побольше отдыхать. И, разумеется, нельзя напрягаться. Возможно, доктор Фергюсон решит, что здесь она наверняка не нарушит постельного режима.
— А где она сейчас? — Эвелин ожидала, что данный вопрос задаст Квентин, но, похоже, он не собирался этого делать. — Можем мы увидеть ее?
— Только после того, как доктор Фергюсон закончит осмотр. Уже поздно. Может, вам лучше поехать домой и отдохнуть? Обещаю, ничего не случится.
К удивлению Эвелин, Квентин кивнул, словно счел эту мысль весьма разумной.
— Эвелин, найдите Купера, и он отвезет вас с Дженнифер домой. А я подожду здесь.
— Нет, — твердо ответила она. — Мы тоже подождем.
— Но в этом нет нужды, — вмешался доктор и улыбнулся Дженнифер. — К тому же эта девушка совсем выдохлась.
Дженнифер смутилась и заспорила.
— Я в порядке, — заверила она, но ее улыбка никого не убедила. У нее был затравленный взгляд, а лицо совсем посерело.
Хотя от жалости к сестре у Эвелин разрывалось сердце, она все же не хотела ехать домой.
Дело было в Квентине. Эвелин подозрительно посмотрела на него. В его выдержке было что-то неестественное. Если бы она не знала, как важен для него этот ребенок, то не беспокоилась бы. Но она знала.
Но что она могла сказать? «Я не могу уехать из-за Квентина»? Принимая во внимание его невозмутимый вид, это прозвучало бы глупо. Но в душе ей хотелось кричать. Его глаза из карих стали совсем черными. А рот превратился в тонкую линию.