— Итак? — переспросил Джек.
Холли с усилием заставила себя вернуться к реальности.
— Единственное, чего я не знаю, — с какой стати он решил, что имеет право за мной следить?
Джек продолжал выжидающе молчать.
— Послушайте, — уже с отчаянием сказала она, — он женат на моей сводной сестре. Мои родители умерли. — Ее голос осекся, но, собравшись, она продолжила: — И я не намерена жить вместе с ними.
— Это не объясняет, почему вы так его боитесь.
Холли поморгала.
— Мы… ээээ… не сошлись во мнениях относительно моего будущего.
— И в чем же разошлись ваши мнения?
— Я хотела продолжать образование.
Глубокие глаза Джека впились в нее, словно он был судьей, а она — преступницей. Холли в ответ сощурилась и не отвела взгляда.
— Хорошо, — наконец сказал он. Казалось, он ей не поверил, но решил на время отложить выяснение истины. — И как он может помешать вам? Деньги?
— Нет. Я не взяла у них ни цента. И не возьму.
Она говорит так, словно одна мысль об этом повергает ее в ужас, отметил Джек. Он решил, что подумает над этим позднее.
— Так каким же образом он мог повлиять на вас? Если вам уже на самом деле двадцать два.
Внезапно Холли рассмеялась, искренне и так неожиданно молодо. Ее смех эхом разнесся по небольшому бару. Дремлющий бармен вскинулся и с нескрываемым удивлением воззрился на нее.
— Вы, пожалуй, правы, — сумрачно сказала она. — Только вот они живут в Смоллвилле, в США, а мой отец оставил совершенно безумное завещание. Я понимаю, что не должна была сдаваться. Но не стала обжаловать его даже в местном суде. Ни один тамошний судья не взялся бы вести мое дело против известной семьи. Они уважают своих горожан, — усмехнулась она и посмотрела ему в глаза. — То есть крупных работодателей.
— А, — понимающе сказал Джек.
Холли вздохнула.
— Думаю, это всем понятно. Мне было всего семнадцать, и я прожила в Лэнсинг-Миллз меньше двух лет. Все там знали Донну еще до ее рождения. И Брендена — с тех пор, как он на ней женился. Думаю, эти люди были уверены, что поступают так ради моего же блага… Удерживают меня от безрассудных поступков. — На мгновение она погрустнела.
Джек безошибочно узнал выражение ее лица. Так выглядели попавшие в ловушку, такую же, в которой сейчас находилась она.
— И вы решили сами вершить суд. И сбежали.
— Да.
— А зачем? И что дальше?
— Мой папочка оставил завещание, в котором говорилось, что Донна должна быть моей опекуншей до моих двадцати пяти лет, если только я не выйду замуж. Это означало, что я буду сидеть дома, не уеду ни в колледж, ни вообще куда-либо. Донна, — прибавила она, — никогда не путешествовала.