Холли казалось, что Джек всем доволен. Он даже не стал возмущаться по поводу статьи в «Элеганс», когда им прислали журнал. Холли с тревогой следила за реакцией Джека, пока он читал, слегка морщась, историю о том, как они влюбились с первого взгляда.
— Прости, но она прямо-таки вытащила из меня эту историю, — попыталась оправдаться она.
— Пусть тебя это не волнует. Журналисты из всего способны выжать ровно то, что им нужно. — Джек улыбался, но одними губами. — Слава богу, она отстала от меня с просьбами сфотографироваться нагишом.
— Что?!
— Она побывала в Игнасе и пришла к выводу, что я — воплощение Деятельного Мужчины. Боже правый. С тех пор она заваливает меня письмами по электронной почте, предлагает различные фотосессии. Последнее, что я запомнил, была съемка в водопаде.
Холли сглотнула, чувствуя, как загорается лицо.
— Рита Карузо не позволит правде испортить красивую историю, — сухо добавил он.
Холли с усилием сдержалась, чтобы не поморщиться. Впрочем, Джек ничего бы не заметил.
— А теперь я буду Романтическим Джеком. Будем надеяться, что это не подхватит какая-нибудь желтая газета.
Но его надежды не оправдались. Хуже того — кто-то, возможно с подачи Брендена Сегру, связал эту историю с пропавшей наследницей Холли Лэнсинг. И Джек из романтического героя превратился в охотника за приданым.
— Мне так жаль! — говорила Холли, с трудом сдерживая слезы над очередной особо циничной статьей. Им ежедневно присылали из офиса свежие газетные вырезки.
Джек только пожал плечами.
— Камни в наш огород. Это пройдет. — Нахмурившись, он посмотрел на нее. — Ты очень бледная. Из-за этого вздора? Хочешь, поедем в Париж вместе, когда я повезу туда отчет? По крайней мере никакой очередной проныра репортер не застанет тебя здесь одну.
— О… — От разочарования она готова была закричать. — Не думаю, спасибо, Джек. Бегство — не лучший выход. До сих пор ничего хорошего оно мне не приносило. Я лучше останусь здесь.
Она старалась не смотреть на него, чтобы не поддаться искушению броситься в его объятия и умолять о любви.
Его лицо было похоже на маску.
— Как хочешь.
Тишина между ними звенела, как туго натянутая струна.
— Да, я так хочу, — искренне ответила она.
И Джек уехал один.
Не успел Джек уехать, как Холли пожалела о том, что осталась. Но когда из Лондона прислали очередные статьи, она обрадовалась, что читает это одна. Какой-то журналист, явно по заказу Брендена, утверждал, что Холли вела самый распущенный образ жизни с тех пор, как покинула уютный кров Лэнсинг-Миллз.
Статья расстроила Холли, она даже завтракать не стала, а на очередном уроке вождения у нее вдруг закружилась голова, пришлось остановиться и открыть окно.