— Доброе утро.
Наступила пауза.
— Не хотите ли присесть?
Она безмолвно продолжала стоять, обводя глазами комнату.
— Мм-м, — помедлил я, — вы по личному делу или требуется помощь частного детектива?
Она пробормотала что-то по-турецки. Но даже если бы посетительница говорила громко и четко, я не понял бы ни единого слова. Пришлось объяснить ей, что хотя я ее соотечественник, но в силу ряда обстоятельств не говорю и не понимаю по-турецки. Она переменилась в лице, прошептала: «До свидания» — и попятилась к двери.
— Подождите же, — остановил я ее. — Мы сможем как-то объясниться, не так ли? Присаживайтесь и спокойно расскажите все по порядку. Что привело вас ко мне? Договорились?
Серьги подозрительно колыхнулись.
— Я как раз только что заварил кофе… Не хотите ли кофе с тортом? Почему бы нам не выпить по чашечке, а?
Я почувствовал, что мое терпение на пределе. Наконец она открыла рот и прошептала:
— Хорошо.
— Устраивайтесь поудобнее. Я сейчас принесу вторую тарелку.
Над моим офисом располагается весьма сомнительное заведение — какая-то кредитная контора с подозрительным источником доходов. Кассир этой лавочки, смурной тип с лысиной, иногда спускается вниз поболтать со случайным собеседником. Чаще всего я видел его с бутылочкой вишневки за пазухой.
Размышляя о возможной причине визита моей турецкой молчуньи, я поднялся этажом выше и постучал в дверь, на которой висела табличка:
БЛАГОДАРЯ НАМ ВАШИ МЕЧТЫ СТАНУТ ЯВЬЮ
КРЕДИТНАЯ КОНТОРА БОЙМЛЕРА И ЦАНКА
Дверь скрипнула, пропуская меня в приемную. За письменным столом сидел кассир и лениво листал футбольное обозрение.
— Что случилось, Мустафа?
— Мне нужны тарелка и вилка. Найдется в твоей конторе что-то в этом роде?
— А что там у тебя вкусненького? Кебаб, наверное?
— Хм… возможно, — уклончиво ответил я.
— Ну что ж, посмотрим, что тут есть.
Он пыхтя выполз из своего кресла, прошлепал к двери и исчез в соседней комнате. От него пахнуло чем-то приторно-сладким. Я обошел письменный стол и выдвинул верхний ящик. Из его глубин выкатилась полупустая бутылка ликера. Когда я отвинчивал пробку, чтобы отхлебнуть из нее сладкого пойла, в соседней комнате раздалось громкое звяканье. Вскоре, ругаясь и сердито сопя, появился и сам кассир с тарелкой и вилкой в руках.
— Вот тебе твоя сервировка, Мустафа.
Увидев в моих руках бутылку, он недовольно поморщился.
— Не забывай, что ты находишься в цивилизованной стране, где не принято шарить по чужим столам!
Я поставил бутылку на стол.
— Ну и козел же ты! Недаром жена твоя на тебя жаловалась. Знай, что все дело в твоем пьянстве.