— Легко вам говорить, молодой человек, — улыбнулся Квотермейн, — если бы я этого не сделал, мы и вовсе не смогли бы унести его, особенно в таких обстоятельствах, в которые попали потом.
— Значит, вашей истории еще не конец? — осведомился Гуд. — А история хороша, Квотермейн. Право, я и сам не придумал бы лучше.
Аллан сурово взглянул на Гуда.
— Вы мне не верите? — спросил он. — Что ж, верьте или не верьте, как вам будет угодно. Да, моей истории еще не конец, самое интересное впереди, только сегодня я больше рассказывать не буду, устал. Дай вряд ли стоит рассказывать, когда людям правду говоришь, а они не верят.
Сколько мы ни старались умилостивить его, все оказалось напрасно, и так как действительно было уже поздно, то мы простились и разошлись по своим комнатам.
На следующий день прежняя компания вновь собралась обедать к моему приятелю, и после обеда все опять уселись у каминами с трубками и сигарами. Поломавшись немного — недоверие, высказанное Гудом, задело его за живое, — Квотермейн согласился наконец продолжать свой рассказ.
«Покончив с клыками, — начал он, — пообедав слоновым сердцем, поджаренным в слоновом жире, — кушанье, скажу я вам, самое превкусное на свете, — мы принялись распиливать большой клык. Время шло уже к вечеру. Люди, которым я поручил это дело — замечу мимоходом, весьма нелегкое, — работали усердно, а я сидел под деревом, покуривая трубочку, и следил за их работой. Вдруг кто-то дотронулся рукой до моего плеча. Я оглянулся: передо мной стояла туземка лет двадцати, высокая, стройная и замечательно красивая, с корзиной местных плодов на голове.
— Марем (здравствуй)! — сказала она, хлопнув по туземному обычаю в ладоши в знак приветствия.
— Откуда ты взялась, красавица? — удивился я ей. Насколько мне было известно, поблизости не стояло ни одного крааля. — Ты продаешь плоды?
— Нет, великий белый охотник, я принесла их в подарок, — ответила она.
— Хорошо, спасибо тебе, — поблагодарил я. — Передай корзину моим людям.
— Но знаешь, белый человек, подарок за подарок, — заметила она, чуть улыбнувшись.
— А! Вот как! Ну, понятно. В этом презренном мире ничто не делается даром. Чего же тебе надобно? Бусы?
Она утвердительно кивнула головой.
— Хорошо. Я сейчас скажу моему главному носильщику, чтобы он открыл тебе ящик с бусами. Выбирай любое ожерелье.
С этими словами я хотел подозвать Хобо, но она остановила меня.
— Кто дает собственной рукой, тот дает вдвое, — произнесла она с каким-то особенным выражением в голосе.
— Ты хочешь, чтобы я сам дал тебе бусы? — догадался я. Мне почему-то показалось, что она хочет поговорить со мной наедине. — Изволь, я готов исполнить твое желание.