Прошло еще несколько минут, прежде чем Кристина успокоилась. Она решительно высвободилась из рук Аардена и подняла на него покрасневшие глаза:
– Извини. Мне следует научиться сдерживаться…
– Это придет, – ободряюще улыбнулся он. – Мало что в этом мире происходит сразу. Иногда приходится прикладывать усилия. И ты вполне можешь это сделать.
И тут душу Криссы снова сжал страх… Она уже видела у чародея это выражение, когда он уговаривал ее поехать за город. Снова капельки пота блестят на его лбу, зрачки расширены, побелевшие губы плотно сжаты, рука судорожно вцепилась в ворот балахона. Дуэйн шарахнулся в сторону, тяжело оперся плечом о ближайшую пинию и выдавил:
– Не… не смотри… беги!..
Надо ли объяснять, что повиноваться она попросту не смогла?! Словно завороженная, Кристина наблюдала, как Аарден бессильно опускается на землю, пытаясь разорвать балахон у себя на груди. Из пересохших губ вырываются странные слова, похожие то ли на заклинания, то ли на проклятия, то ли на древнее песнопение… Раздался треск и материя разошлась, обнажив его широкие мускулистые плечи, покрытые черными узорами и шрамами. Тесно прижавшись спиной к стволу дерева, запрокинув голову и совершенно безумным взглядом созерцая небо, Дуэйн со всей силы вонзил ногти в кожу… Зрелище было поистине кошмарным, но Крисса все никак не могла найти в себе силы отвернуться. Она была очень напугана и совершенно не понимала, чем может помочь. И может ли вообще… Сколько длился этот ужас, девушка сказать не могла. Она пришла в себя, случайно обнаружив, что Аарден замолчал и теперь сидит, устало прикрыв глаза и тяжело дыша. Кристина неуверенно приблизилась к нему, опустилась на колени в траву и аккуратно отерла пот с его лба подолом платья. Ответом ей послужил уже вполне осмысленный взгляд и сиплый шепот:
– Спасибо. Мне жаль, что ты это увидела, – после небольшой паузы добавил он.
– Что это было?! – тихо спросила она, стараясь не глядеть на пять новых царапин на левом плече чародея.
– Небольшой подарок рассерженного бога, – усмехнулся он в ответ. – Он страшно разгневался, что я потревожил его, вот и поставил мне на спину отпечаток своей трехпалой лапы, а вдобавок наградил болезнью, которая называется генезис. На короткие промежутки времени я теряю рассудок, причем в такие моменты я опасен исключительно для себя самого. Меня посещают всякие разные кошмарные видения, и под впечатлением от них я способен даже выковырять из груди собственное сердце. К счастью, до такого не дошло, – он фыркнул.
– Я могу что-то сделать для тебя?