В этот момент крик наконец вырвался наружу, и Крисса проснулась. Ее трясло как в лихорадке, и девушка накрепко вцепилась в руку мужа:
– Айрин!!!
– Что? – он сонно повернулся на бок и недоуменно воззрился на нее. – Ты чего?..
– Это все сон, – пробормотала она. – Мне страшно. Дуэйн здесь!..
– Ну что ты такое говоришь? – король ласково привлек ее к себе и успокаивающе сказал. – Он не сможет вернуться, я обязательно это почувствую…
– Я уже почувствовала, – перебила Кристина. – Почувствовала, понимаешь?! Как тогда, после нашей свадьбы…
Повисла пауза. Айринкельн сосредоточенно изучал узкий серпик луны за окном, видимо, пытаясь обнаружить магическую ауру брата. Молчание было тяжелым и очень длительным, Крисса боялась лишний раз вздохнуть, а уж тем более пошевелиться… Ночь в одну секунду превратилась из романтичной, светлой и теплой в настороженную и сулящую множество бед. Молчание Айрина эти впечатления усиливало, и через какое-то время королева не выдержала:
– Ну что?..
– Ничего, – пожал плечами он. – Видишь, я же говорил, что все в порядке! Кошмары вовсе не значат, что кто-то снова пользуется черной магией. У нас был только один такой находчивый тип, но и его мы с тобой изгнали. Спи, родная. Все хорошо.
Кристина тяжело вздохнула. Голос короля прозвучал спокойно и уверенно, она сама начала сомневаться, правдиво ли ее видение, но тревога и не думала уходить прочь. Девушка пролежала без сна до самого рассвета; в глубине души она была совершенно уверена, что не ошиблась. Дуэйн вернулся, и надеяться на то, что он так и останется в тени, не приходилось.
Саффрон неслышно спрыгнул на землю и прислушался. Теплый южный вечер был совершенно тихим, и только пинии нежно шелестели высоко над головой. Воин поднялся и быстро зашагал к призрачно сереющей во тьме громаде дворца, сияющего десятками уютно светящихся окон. Наткнуться на стражу он не боялся. Дуэйн говорил, что в Эрквадиоре никому не пришло бы в голову покуситься на жизнь кого-то из королевской семьи, так что давным-давно венценосцы совершенно расслабились и оставили охрану только для особо торжественных случаев. Никакого особенного плана действий у Мэйнера не было; наполнявшая его сила амулета казалась такой всепоглощающей, что поставленная задача виделась ему всего лишь детской игрой. Во всяком случае, пока чародей Аарден держал свое слово – Ловец Душ действительно делал своего владельца невероятно сильным и ловким. Буквально в то мгновение, когда Дуэйн произнес заклинание, Саффрон убедился в своей правоте относительно природы амулета. Не иначе, как он вмещал в себя десятки, если не сотни человеческих душ. Было у амулета и еще кое-какое свойство – судя по всему, он совершенно изменял сознание, словно подчиняя его небывалой физической силе, делая человека настоящей машиной для убийств. Мэйнер больше не колебался, не сомневался и не интересовался истинными мотивами чародея; он лишь уверенно шел к своей цели, ощущая полную готовность к любой драке и любым опасностям.