Глядя на то, как толпа внимает Одиссею, Приам вдруг подумал, что предложи он сейчас обменять Елену на этого рыжего рассказчика, толпа попросту вынесла бы красавицу за ворота вместе со всеми сокровищами, не только награбленными Парисом, но и вообще содержащимися в царском дворце.
А Одиссей продолжал: прошло время, не пора ли отдать Елену и награбленное? Ведь Менелай не требует ничего несправедливого, только свое! Одиссей утверждал, что даже сама Елена уже осознала ошибку и жалела об опрометчивом поступке.
Хитрый царь повернулся к Елене словно с вопросом, все взоры обратились туда же. Елена почувствовала, что в нее впились сотни требовательных глаз, словно подталкивающих к согласию, и кивнула. Одиссей и толпа взвыли от восторга, а Креуса сзади отчетливо произнесла:
– Дура!
Одиссей напирал: к чему страдать народу Трои, к чему проливать кровь троянцам и ахейцам, не лучше ли вернуть похищенное и всем вместе отпраздновать примирение, чтобы потом еще часто встречаться, когда ахейские корабли будут проходить мимо по пути в Понт Эвксинский?
На голову Приама словно вылили целый кувшин холодной воды. Попробуй теперь отказать ахейцам в их праве плавать по Геллеспонту, как пожелают!
А народ внимал уже словам Антенора, который убеждал в том же: необходимо выполнить требования Менелая и вернуть похищенное. Похоже, толпа на площади была готова это сделать. Приам почувствовал себя загнанным в угол, ему ничего не останется, как подчиниться воле народа Трои. Если честно, то он был согласен выполнить требования Менелая и без этого давления и уже прикидывал, во что ему обойдется содержание этих вот гостей, вставших лагерем на берегу, ведь они не отправятся домой завтра, а будут гостить в Трое не одну неделю, а кормить и поить их придется за свой счет…
Казалось, уже все решено, согласно кивал и Гектор, которому вовсе не хотелось воевать из-за Елены. Но вдруг возмутился Парис:
– Я не собираюсь отдавать этому варвару женщину, которую мне пообещала богиня Афродита, я все делал по воле богини! Вы хотите выступить против воли богини Афродиты? Тогда в Трое не будет больше любви!
Народ заколебался, упоминание об Афродите сделало свое дело. Приам глубоко вздохнул, этот дурак втянет-таки Трою в настоящую войну, Кассандра была права, когда говорила, что Парис погубит Трою.
Вперед выскочил Антимах, стал кричать, что ахейцы только и знают расчеты, потому их не любят никакие боги!
– Да, Артридов не любят никакие боги! Их предок был проклят и низвергнут в Тартар! Их самих нужно убить!
Теперь вперед вышел уже Гектор: