Я собрал только букет цветов и мне нечего к нему добавить, кроме нити, которая их связывает.
Мишель Монтень (1533–1592)
Начало декабря 1988 г. Плато Гизы пусто. Никаких туристов, надоедливых торговцев сувенирами и толкотни, никаких верблюдов, лошадей, никакой очереди перед входом в Великую пирамиду. Улочки и дороги вокруг древних сооружений отполированы, как цюрихская Банхофштрассе. Вокруг резвятся школьники, которые непочтительно бьют мячами по отесанным камням пирамид. Перед входом в Хеопсово чудо света сидят двое насупленных сторожей, призванных преграждать доступ заблудившимся любителям древностей.
Никто сюда и не входит. Что происходит в Гизе? Может быть, иностранцы оказались нежеланными гостями? Любезный инспектор дает справку: «В Большой галерее проводятся реставрационные работы. Поскольку все туроператоры и отели проинформированы, туристов сюда пока не возят. Но в Египте немало грандиозных храмов, так что гости не обижаются, пока плато Гизы закрыто. Пусть едут в Саккару».
Мы — замечательный, страстно увлеченный фотограф Рудольф Экхардт и я — представились молодому инспектору и попросили разрешить нам (исключительный случай!) сделать в Великой пирамиде — в полном покое — несколько фотографий, что совершенно невозможно во время туристского бума. Охранник провел нас в барак египтологов. На старом диване и нескольких стульях сидели студенты и инспекторы. Они терпеливо слушали меня, наши документы передавались из рук в руки, взгляды украдкой останавливались на съемочной аппаратуре.
— Видео? Кино? — спросил руководитель группы.
— Нет, — отвечали, обезоруживающе улыбаясь. — Только фотографии!
Нам предложили черный сладкий чай, а я разделил на всех плитку швейцарского шоколада. Мы немного поговорили о предмете их раскопок: как хорошо, что в последние годы я много читал о Египте! Затем руководитель группы попросил студента сопровождать нас. Мы отправились к Великой пирамиде. Студент, готовый помочь нам, осведомился, нуждаемся ли мы в комментариях.
«Нет, — отвечал я, — нам известна основная литература о пирамидах. Мы хотели бы только поснимать, чтобы нам никто не мешал».
Перед подъемом ко входу в пирамиду наш провожатый встретил двоих коллег. Обменялись приветствиями. Я сказал «нашему» студенту, чтобы он подождал нас здесь, — мы все знаем, все сделаем, что нужно, и вернемся. Студент кивнул и бросил несколько слов смотрителям при входе. Со скромным поклоном и неизменным арабским «салам» нас впустили внутрь.