Когда строитель умер, его тело также поместили в одной из пирамид.
Согласно арабским преданиям, во всех трех пирамидах хранились сокровища и книги непонятного содержания. Ограбил ли аль-Мамун сокровищницы? Находил ли он в саркофагах мумифицированные тела?
«Аль-Мамун вскрыл Великую пирамиду. Я бывал внутри нее и видел большую сводчатую комнату, основа которой образовывала четырехугольник, в то время как наверху она была круглой. В середине находилась четырехугольная колодезная шахта в 10 локтей глубиной. Если спуститься по ней, то на каждой из четырех сторон можно открыть дверцу, которая ведет к большому помещению, в котором лежат трупы сыновей Адама…
Это значит, что во времена аль-Мамуна в пирамиду входили и добирались до небольшой сводчатой комнаты, в которой стояла статуя человека, сделанная из зеленого камня наподобие малахита. Ее доставили аль-Мамуну, и оказалось, что она представляет собой саркофаг. Когда крышку сняли, внутри обнаружилось тело человека в золотом, украшенном драгоценными камнями панцире. На его груди лежало лезвие меча без рукоятки, а рядом с головой помещался красный камень гиацинт, величиной с куриное яйцо, который сиял как огонь. Аль-Мамун забрал его себе. Я видел идола, из которого достали этот труп, рядом с дверью царского дворца в Мисре в 511 г.
…Они вошли теперь в среднюю комнату и нашли там три саркофага, которые были изготовлены из прозрачных светящихся камней; в них лежали три тела, каждое было покрыто тремя одеяниями, и у каждого в изголовье лежала книга с неизвестными письменами… Аль-Мамун повелел вынести все, что нашли в комнатах;… после чего двери снова были закрыты, как раньше».
От «восточного колорита» нужно сразу избавиться. Слишком безвкусно, чтобы быть правдой. Однако почему мы позволяем себе считать все старинные предания абсолютно недостоверными? Разве кто-то из нас принимал участие в этих событиях? Кто-то знал летописцев, хронистов — в те времена достойных уважения людей? Мы считаем себя информационным обществом, однако все сведения, которые предлагаются ученым, студентам, изготовителям средств массовой информации и обычным обывателям, уже просеяны и отфильтрованы. Мнение, которое мы о чем-либо составляем, часто оказывается вторичным, навязанным извне, причем тот, кто вольно или невольно его навязал, сам является жертвой односторонней информации. Общие суждения — «арабские летописцы — это сказочники», или «о пирамидах известно все», или «точные научные сведения…» — не больше чем пустые фразы, за которыми скрывается незнание и даже невежество. Наше восприятие однобоко, поскольку информационный поток вынуждает усваивать только определенные идеи. Когда мы полагаем, что точно знаем что-то, то во многих случаях заблуждаемся.