…Где умер — там его и зарывали. Высокие холмики были — вот так с метр. Но все равно сравнивались потом — никто же больше их не касался, не убирал… А дорога-то наша шла совсем близко от канала — вот так, — (показывает метров 15–20). — Тут их могилки и были.
Да я еще когда только приехал, у нас склад был инвентаря, я вышел из него — смотрю, вокруг склада прямо холмики. «Что это?» — «Что? Могилы — вот что».
— А вот когда едешь к вам на поезде — между станциями вдоль полотна холмики?..
— Да-да, правильно — это все они и строили — «Запрудье», «Соревнование» и «Темпы». А больше тут вокруг и нет ничего — это все их руками.
(…И все это — на фоне прекрасной, холодной, продуваемой ветром с Волги золотой осени. На эту картину, так сказать, так солнце светило.)
1983
10 ноября. Дубна (после моей лекции у физиков)
Дубнинские истории
Когда еще перед войной на левом берегу Волги (напротив Дубны) стали строить авиазавод, — его спроектировали непосредственно на месте кладбища зеков (на самом деле не кладбище, наверно, а просто — место захоронения). И рабочие будто бы отказались рыть фундамент по костям. И тогда пригнали на эту работу тех же зеков.
Берия присутствовал на испытании первой нашей бомбы. Когда она благополучно взорвалась, он повернулся к стоящему рядом Курчатову…
Я: И сказал: «Что мои лагеря!..»
Физики добродушно посмеялись. Рассказчик, ученик Д. Д. Блохинцева, продолжал:
— Нет, он сказал, что, мол, молодцы, пообещал Героя. А потом, уже после XX съезда, Хрущев сказал Курчатову, что видел уже заготовленные перед испытаниями документы — на случай неудачи, — где были уже обозначены срока посадки для каждого…
Когда заработала первая атомная электростанция, рассказывают непосредственно со слов Блохинцева, тут же на испытаниях спросили: кому давать Героя? Замешкались; не сразу сообразишь — кому. Тогда спросили:
— Ну, в случае неудачи — кого бы расстреляли?
— А-а! Так ясно кого — вот этого, этого и того.
Тогда дело сразу пошло споро: по длине срока, который получил бы тот или иной участник работы (срок, видимо, выводился быстро, дружно и однозначно), быстро «разбросали» ордена…
Когда в 1954, кажется, году организовался в Дубне Международный институт, пришли к начальнику в некоей инстанции и сказали:
— Нужно нам получить юридическое обоснование правового статуса такого института.
А тот ответил:
— Да не надо никакого статуса! Все равно вас через два-три года всех пересажают — какой тут статус!
И, махнув рукой, не стал этим заниматься. Так до сих пор институт работает без всякого статуса.
Когда недавно приехал к ним выступать Натан Эйдельман и поинтересовался у устроителя, насколько свободно он все-таки может публично говорить, тот ответил гордо: