— Параграф первый…
— Вам параграфы называть не нужно. Коммунист — человек обреченный.
— Коммунист — человек обреченный, — нестройным хором повторили Ким и Анджела Дэвис.
— У него нет ни своих интересов, ни дел, ни чувств, ни привязанности, ни собственности, ни даже имени…
Анджела Дэвис повторила это с чувством и даже прокомментировала:
— Я так и знала…
Илья ее остановил:
— Все в нем поглощено единственным исключительным интересом, единой целью — революцией. — Голос Ильи делался громче и значительней.
— …революцией! — громче и значительней повторили соратники.
— Параграф второй.
— А сколько всего параграфов? — поинтересовалась Анджела Дэвис.
— Двадцать шесть.
Девушка почесала макушку. Ким смущенно засмеялся и обратился к Илье:
— И ты все двадцать шесть помнишь?
— Конечно, — невозмутимо ответил Илья. — Повторяйте:…он в глубине своего существа…
— Он в глубине своего существа…
— Не на словах только, а на деле…
— Не на словах только, а на деле…
— Разорвал всякую связь со всем образованным миром и со всеми законами, приличиями, общественными условностями, нравственностью этого мира.
— …нравственностью этого мира.
— Товарищ Сергей, а что такое нравственность? — спросил Ким, робея.
Илья усмехнулся:
— Как сказал Ленин, нравственность — это то, что служит разрушению эксплуататорского общества и объединению всех созидающих общество коммунистов. От себя добавлю — новое общество коммунистов. Понятно?
Но, кажется, корейцу не очень было понятно.
— Нравственность — это разрушение. Теперь понятно?
Ким кивнул.
Илья на мгновение задумался, восстанавливая в памяти текст клятвы.
На окраину площади выполз милицейский «уазик» и остановился.
— …нравственностью этого мира, — еще раз повторил Илья, не отрывая взгляда от милиции. «Уазик» дернулся и уполз в темноту. — Коммунист для него — враг беспощадный, — торопливо заговорил Илья, — и если только он продолжает жить в нем, то для того только, чтоб верней его разрушить.
— Коммунист для него — враг беспощадный, и если только он продолжает жить в нем, то для того только, чтоб верней его разрушить, — торопливо повторили кореец и мулатка.
— Все! — неожиданно оборвал клятву Илья и глянул туда, куда уехал милицейский патруль.
— Ты же говорил — двадцать шесть параграфов, — хитровато щурясь, напомнил Ким.
— Хватит с вас и двух, — недовольно бросил Илья.
— Хватит и двух, — охотно согласилась Анджела Дэвис. Она зябла — было ветрено и прохладно.
Илья улыбнулся:
— С этой минуты вы члены НОК — Нового общества коммунистов. Поздравляю.
— А расписываться нигде не надо? — сделавшись очень серьезным, спросил Ким.