Старый тамплиер опустил веки, перед его глазами вставали, сменяя друг друга, страшные картины. «Никого не осталось, — думал он, — а ведь мы были так близко. Если бы только…» Если бы хоть слово дошло до них тогда с «Храма сокола» от Эмара и его людей.
Но вестей не было.
«Храм сокола» и его драгоценный груз попросту исчезли. Король обернулся, чтобы бросить последний взгляд на измученного человека.
— Кончайте, — приказал он.
Палач шагнул к нему:
— Когда, ваше величество?
— Завтра утром, — сказал король и заметно просветлел, предвкушая зрелище.
При этих словах по всем членам де Моле разлилось чувство, которого он сначала не узнал. Слишком давно он его не испытывал.
Облегчение.
Он из-под век взглянул на папу и увидел, что тот едва скрывает ликование.
— А их имущество? — дрогнувшим голосом спросил папа. — Книги, бумаги, изделия… Они принадлежат Церкви.
Моле не сомневался, что все ценное имущество давно пошло на оплату королевских долгов. Осталось то, за что не удалось бы выручить и гроша.
— Так берите их, — король лениво махнул рукой, последний раз скользнул взглядом по фигуре де Моле и, громко ступая, направился из камеры.
Прихвостни толпой устремились за ним.
Климент обернулся у самых дверей, и его глаза на мгновенье встретились с глазами великого магистра. За этот миг де Моле проник в мысли папы, убедившись, что не ошибся: этот человечек — алчный циник, использующий жадность короля в свою пользу.
Его переиграл коварный интриган.
Но де Моле не желал доставить ему удовольствия заподозрить это. Он собрал все силы и пронзил врага спокойным и пронзительным взглядом. На один миг в морщинистом личике папы мелькнул страх и тут же сменился суровостью. Климент надвинул капюшон на лицо.
Запекшиеся губы великого магистра растянулись, изображая нечто, похожее на улыбку. Он видел, что сумел посеять сомнение в сердце этого мелкого человечка.
Тоже своего рода победа.
Сегодня папа проведет бессонную ночь.
«Может быть, ты выиграл сражение, — сказал себе де Моле, — но наша война проиграна». С этой мыслью он закрыл глаза и стал ждать смерти.
Рейли старательно скрывал разочарование. Как ни приятно ему было сидеть за одним столиком с Тесс, он не видел ничего существенного в ее рассказе. Кучка беззаветных рыцарей веры, вознесшаяся в Средневековье к сверхвласти только для того, чтобы опалить себе крылышки и кануть во мрак истории. Какое отношение они имеют к банде вооруженных грабителей, разгромивших музей семьсот лет спустя?
— Так вы полагаете, те парни в музее вырядились тамплиерами? — спросил он.