<…>Ученые, стоящие на «монистических» позициях, работающие в нейронауках, полагают, что ключ к разгадкам механизмов психики и поведения лежит в изучении нейронов, нейронных сетей, функциональном картировании мозга. Однако такой подход не единственный из возможных.
Всемирно известный нейрофизиолог, лауреат Нобелевской премии Джон Экклз презрительно назвал его «многообещающим материализмом» – утверждая, что единственное, на что способны современные теоретики сознания и мышления, так только на то, чтобы обещать, что когда-нибудь в будущем эти проблемы будут разрешены. Не соглашаясь ждать, Экклз вместе с философом Карлом Поппером предложили свою гипотезу о разуме, назвав ее дуалистическим интеракционизмом. По этой гипотезе, помимо материального мира, существует еще по крайней мере один мир идей. Разумная деятельность человека предстает как результат взаимодействия двух миров в мозге, мир идей влияет на работу мозга путем изменения вероятности высвобождения медиаторов в синаптических контактах.
Ведущий американский нейрохирург, профессор Уайлдер Пенфилд, проведший множество операций на открытом мозге и получивший всемирную известность благодаря открытию нового метода лечения эпилепсии и феномена пробуждения скрытых воспоминаний под действием электростимуляции, подвел итоги своей работы в книге «Тайна разума», изданной Принстонским университетом. В ней он сообщил о своей главной цели, которой задался с самого начала: доказать, что разум целиком зависит от мозга. Однако, изучив тысячи пациентов, проведя множество опытов по электрической стимуляции мозговой деятельности, он пришел к выводу, что разум абсолютно независим от мозга. «Разум всегда стоит выше содержания нашего сознания. Это абсолютно независимая сущность. Разум приказывает, мозг исполняет. Мозг – это посланец к сознанию».
Роль мозга как источника сознания и мышления ставит под вопрос и Наталья Бехтерева, один из ведущих российских специалистов в области нейрофизиологии и нейрохирургии, академик РАН. В своей книге пишет: «Углубление в исследования мозга, в том числе на основе принципиально новых, сейчас еще не созданных технологий, может дать ответ на вопрос, существует ли мозговой код мышления. Если ответ (окончательный!) будет отрицательным и то, что мы наблюдаем, не является кодом собственно мышления, тогда перестройки импульсной активности, соотносимые с активированными при мыслительной деятельности зонами мозга, – своего рода «код вхождения звена в систему». При отрицательном ответе надо будет пересматривать и наиболее общие и наиболее важные позиции в проблеме «Мозг и психика». Если ничто в мозге не связано именно с тончайшей структурой нашего «думанья», тогда какова в этом «думанье» роль мозга? Только ли это роль «территории» для каких-то других, не подчиняющихся мозговым закономерностям, процессов? И в чем их связь с мозгом, какова их зависимость от мозгового субстрата и его состояния?»