– Да-а, – сочувственно сказал Тургенев, – мешать – дело последнее.
– Выбрали, мальчики? – спросила подошедшая официантка Люба.
– Значит, так, Любаня, – весело потирая руки, начал Тургенев. – Маслица... И триста водочки.
– И еще бутылочку, чтоб потом недозаказывать, – уточнил Байрон.
– Жора, – неуверенно сказал Тургенев и положил Байрону руку на плечо.
– Спокуха! – сказал Байрон. – Я ставлю. Сегодня аванс получил за «Чайльд-Гарольда».
Байрон царским движением опустил руку в смокинг где-то в районе сердца, но денег при этом не показал.
В этот момент в ресторане появился высокий худой человек с большой черной бородой. Его опытный охотничий взгляд заскользил по столикам и зафиксировался на Байроне. Быстро прикинув что-то в уме, бородатый прицельной походкой направился к роялю.
– Здорово, мужики! – бодро крикнул он.
Тургенев молча кивнул, а Байрон почему-то полез в карман и достал газету. Бородатый некоторое время постоял возле столика и обратился к Байрону:
– Жора! Ты не можешь одолжить пятьсот рублей на полгода?
– Откуда у поэта такие деньги? – ответил Байрон, делая вид, что читает газету.
– А рубль до завтра? – спросил бородатый.
– Меня сегодня Ваня кормит, – сказал Байрон и многозначительно подмигнул Тургеневу.
– Мне вообще-то пятерку Герцен должен, – без особой уверенности промямлил бородатый, – но он в Лондоне...
– Взыщи с Огарева, – посоветовал Байрон.
– Неудобно, – сказал бородатый. – Он с бабой сидит.
– Возьми у Алябьева, – предложил Байрон. – У композиторов до хрена денег... Представляешь, Ваня, он с одного только «Соловья» по восемьсот в месяц стрижет!..
– Пожалуй, и вправду возьму у Алябьева, – сказал бородатый, но с места не сдвинулся, а почему-то сел рядом.
– Познакомься, Ваня, – с тревогой взглянув на бутылку, произнес Байрон. – Это Аксаков. Прозаик.
– Выпьете с нами? – осторожно спросил Тургенев, ища глазами чистую рюмку.
– Можно отсюда, – сказал Аксаков, пододвигая Тургеневу фужер.
Когда фужер наполнился до краев водкой, Аксаков сказал:
– Хватит.
Байрон заказал еще двести пятьдесят, и в этот момент в зале появился Гоголь. На нем не было лица.
– Коля! – закричал Аксаков. – Коля! Давай сюда!
Гоголь подошел и мрачно взглянул на сидевших.
– Садись, Коля! – кричал Аксаков. – Это мои друзья! Тургенев и Байрон.
Гоголь сел.
– Ваши «Записки охотника» – сплошное паскудство! – закричал он на Тургенева. – Помещик не имеет права знать народную душу!
– А вы мое «Накануне» читали? – аккуратно спросил Тургенев.
– А я не читатель! – рявкнул Гоголь. – Я писатель! Понял?!
– Чего ты, Коля, завелся? – стал успокаивать Гоголя Аксаков. – Свои ребята. Ваня из Спасского-Лутовинова, Жора из Англии...