Через два месяца в Москву приехала Эмма Саркисовна Сундукян.
Она привезла очередной ход Вани – «е6», а я достал ей итальянские сапоги, походил с ней по театрам, познакомил с моей матерью и сделал предложение, о чем немедленно уведомил Ваню, добавив, что рокирую в короткую сторону.
Ответ от Вани пришел почему-то из Магадана, без обратного адреса и выглядел довольно странно. Почерк был корявым, и ни одного слова без ошибок: «Эй, ты! Шахматист!.. Шел бы ты на «g8»! Объявляю тебе мат!..»
То, что он мне затем объявил, не входит ни в один из известных шахматных учебников.
Оскорбленный, я вложил в конверт полученную корреспонденцию, приписал, что продолжать партию с хулиганом не желаю, и отправил все по прежнему Ваниному адресу.
Через два дня пришло новое письмо от Вани: «Аркан! Мой ход – «Се7». Извини за задержку. Этот ход я написал тебе сразу в ответ на твою короткую рокировку, но отправить не успел, так как улетал в срочную командировку в Магадан. Письмо взял с собой, чтобы отправить оттуда. Но в Магадане за ужином я познакомился с одним типом, который украл у меня бумажник с деньгами, паспортом и письмом с твоим ходом. Поздравляю тебя с женитьбой. Сообщаю, что со Светой мы тоже расписались и ее бывший муж Павел был у нас свидетелем. С нетерпением жду ответного хода. Ваня».
Прочтя письмо, я тут же оценил трагизм ситуации, когда ничего не подозревающий Ваня ознакомится с малоизысканным сочинением, которое я ему переправил, но сделать уже ничего не мог. Вдогонку я послал ему пространное объяснение и сыграл конем с «b1» на «d2».
Через месяц я получил следующее послание: «Аркадий Михайлович! То, что вы живете в столице, еще не дает вам права оскорблять мою жену и меня глупыми выходками. Представьте себе, что Светлана первой прочла вашу весточку и заявила, что, если еще раз увидит в доме хотя бы пешку, немедленно потребует развод. Не понимаю, что мы вам сделали плохого в дебюте. Только моя преданность шахматам заставляет меня продолжать игру и рокировать в короткую сторону. Прошу отныне высылать мне ходы до востребования, если вы не хотите разрушить мою семью».
Приблизительно около года у нас ушло на выяснение отношений. К этому времени у меня родился сын.
Еще через семь лет, когда мы уже вышли из дебюта и я пожертвовал ему пешку, Ванина жена засекла его на почте, где он получал от меня очередной ход до востребования, после чего он попросил разрешения перейти на шифр. В последующие несколько лет мы обменивались интересными посланиями...
«Сосед Константин переехал с Арбата, дом 1, в Борисоглебский переулок, дом 2», – писал я ему, что означало: «Kpa1-b2».