— Кирилл, — обратился я к нему, боковым зрением наблюдая за окном. Мою фамильярность он пропустил мимо ушей — не до этикета. — Я моложе тебя и, наверное, не знаю многих вещей, в которых ты ориентируешься, как рыба в воде. Но играть со мной в такие бирюльки, — я кивнул в сторону виллы, — не тебе. И не твоим балбесам. В этих играх я — на своем поле и многому мог бы научить тех людей, что тренируют твою службу безопасности.
— Что ты имеешь в виду? — он попытался удивиться.
— Через окно стрелять он не будет, — объяснил я. — Стекло искажает картинку, и прицелиться точно — невозможно. Стоит ему открыть окно — и я тебя шлепну, поверь. Да и целиться ему приходится против солнца.
— Ладно. — Божко в растерянности кивнул и скрестил руки над головой. Через полминуты из-за угла показался озабоченного вида паренек со снайперской винтовкой. — Положи ружье. — Парень недоверчиво посмотрел на шефа, но ружье положил. Глаза у него слезились, и он никак не мог проморгаться. Еще бы — столько времени смотреть против солнца. — Сядь там. — Божко указал ему на шезлонг по другую сторону бассейна.
Я кивнул. Парень постоянно будет находиться в поле моего зрения.
— Вот что, Алекс, — начал Божко. — Или как тебя называть? — Я промолчал, давая понять: называй, как хочешь. — Мы оба хотим жить. Буду с тобой откровенен. Через неделю у меня назначена еще одна операция. Пластическая, не торговая, — хохотнул он. — Если ты меня сегодня «случайно» потеряешь, то больше никогда не найдешь. Желательно, чтобы и не пытался. Твое положение в спецслужбах, насколько мне известно, дает тебе полное право отказаться от дальнейших поисков. — Он помолчал, ожидая от меня подтверждения. Не дождавшись, продолжил: — Можешь хоть завтра возвращаться в Португалию и жить спокойно. О деньгах не беспокойся. Этот вопрос — если договоримся об остальном — мы решим в течение получаса.
— И через месячишко старый рыбак из Ольяо будет очень удивлен, обнаружив в сетях среди сопливых сардин разбухшее тело сорокалетнего мужика без документов, — закончил я его мысль.
Божко поморщился, сложил ладони в замок и, втянув голову в плечи, возразил:
— Алекс, — он решил называть меня так, — ситуация, в которую мы оба себя загнали, обязывает нас верить друг другу. Не скрою, мне хотелось бы застраховаться. Нет человека, как говорил генералиссимус, — нет проблемы. Я думал об этом. Но пришел к выводу, что в данном случае лучше договориться. Ты — крепкий орешек, Алекс.
Таких противников лучше не убивать, а привлекать на свою сторону. Конечно, я не надеюсь, что уговорю тебя сотрудничать, но хотя бы не вмешиваться — почему бы и нет? Подчеркиваю, никаких гарантий я от тебя не жду, достаточно твоего слова.