Девушка склонила голову набок и некоторое время внимательно смотрела на собеседника, словно решая, насколько стоит раскрываться перед ним.
— Ну же, выкладывай, принцесса. Теперь моя очередь приставать с расспросами.
Она выглядела необыкновенно соблазнительно на высоком стуле, какие бывают обычно в барах. Облегающие джинсы не скрывали прелести стройных ног, а хлопковый топ подчеркивал высокую красивую грудь.
— Насколько я слышал, ты многих успела упечь за решетку.
Гостья ответила многозначительным взглядом.
— Стало быть, ты все же следишь за моей карьерой?
Хозяин поднял руки вверх, что означало полную капитуляцию.
— Давай-ка раз и навсегда решим с тем случаем в баре. Должен признать, я повел себя не самым подобающим образом. Обычно я пользуюсь более честными способами.
Такое своеобразное полуизвинение тронуло сердце Эллисон, и она настроилась на откровенность:
— Работая в прокуратуре, я впервые ощутила себя самостоятельной личностью. Я перестала быть просто Эллисон Уиттейкер, дочерью и наследницей филантропов Джеймса и Эйвы Уиттейкер, сестрой магната Квентина, загадочного Мэтта и плейбоя Ноя.
— Понятно. — Теперь Коннор знал наверняка, что работа в прокуратуре была для девушки средством обрести независимость. И неожиданно пожалел, что это так.
— Ты действительно понимаешь меня. Коннор? — спросила гостья. — Потому что иногда мне кажется, что ты очень похож на моих братьев.
— Можешь поверить мне на слово — чувства, которые я испытываю к тебе, весьма далеки от братских, — ответил он едва слышно.
— Что ты сказал? — растерянно переспросила Эллисон.
— Ты прекрасно все расслышала, красавица, ответил Коннор, прямо глядя девушке в глаза. — Или, может, тебе трудно поверить в то, что я сказал?
В эту минуту Рафферти забыл обо всех обещаниях, которые он годами повторял себе, — не вызывать Элли на откровенный разговор по поводу собственных чувств. Правда, он уже давно пытался выяснить другое — что девушка испытывает к нему, и теперь, когда она была так близко, не задать этот вопрос вслух оказалось адски трудным.
Эллисон нервно рассмеялась.
— Еще бы, трудно испытывать братские чувства к занозе, которая торчит у тебя в одном месте.
Коннор склонился к ней и произнес, пристально глядя в глаза:
— Не думал, что мне когда-нибудь придется упрекать тебя в недостатке смелости.
Они были совсем одни, среди глухих лесов.
Рафферти совсем недавно закончил строительство этого коттеджа и ни разу не привозил сюда ни одной женщины. Внезапно ему стало совершенно наплевать, к чему приведут их романтические отношения и сколько они могут продлиться.