— Я уже иду за тобой.
Голос на другом конце был грубым и резким, как скрежет металла.
— Кто это?
— Оставь все свои дела в прокуратуре, иначе ты умрешь.
Рука девушки сильнее вцепилась в трубку.
Нужно заставить его говорить как можно дольше вдруг что-нибудь прояснится.
Краем глаза Элли заметила, как Рафферти напрягся и брови сурово сошлись на переносице.
Мужчина решительным шагом направился к ней, и Эллисон отвернулась. На том конце линии раздался мрачный смешок.
— Готов поспорить, твой папаша выложит круглую сумму, чтобы получить дочку обратно живой или мертвой.
Внезапно Коннор выхватил трубку у Элли из рук.
— Только тронь ее, и я размажу тебя по асфальту, грязный ублюдок. Будешь всю жизнь ходить задом наперед.
Голос Коннора звучал прерывисто и угрожающе. Видимо, звонивший повесил трубку, потому что Рафферти стал нажимать кнопки телефона, а потом бросил трубку в кресло с отвращением на лице.
— Да, его не так-то легко засечь.
— Зачем ты вмешался? — возмущенно крикнула Эллисон, упирая руки в бока. — Даже не дал мне возможности что-нибудь спросить.
— Ты что, серьезно надеялась что-то выяснить? — насмешливо фыркнул Коннор. — Забудь об этом, милая. Хоть ты и работаешь в прокуратуре, но можешь поверить на слово человеку, который знает преступников по собственному опыту. Этот парень — хитрый мерзавец. Его можно будет вывести на чистую воду, только когда он придет перерезать твою белоснежную шейку.
— Можно обойтись без кровавых подробностей? — резко оборвала Элли.
— Что он говорил?
— Велел оставить уголовные дела, с которыми работаю в прокуратуре.
— Что еще?
Пытаясь успокоиться, Эллисон стала поправлять подушки на кушетке.
— Намекнул, что может устроить мое похищение.
Девушка решила не говорить про выкуп за себя — живую или мертвую. Коннор и без того уже клокотал от злости.
Рафферти вполголоса чертыхнулся.
— Так, я остаюсь здесь.
— Что?
— Ты прекрасно слышала. Моя работа начинается прямо сейчас.
Коннор скептически оглядел крошечную кушетку. Похоже, спать на ней было так же удобно, как и на голом полу.
— Не думаю, чтобы эту штуку можно было превратить в удобный диван.
— Она вообще не раздвигается. Это антикварная вещь.
Гость легко мог представить, как Элли добавила про себя: «И если бы ты получил нормальное воспитание, то не задавал бы таких глупых вопросов».
Работая в охранном агентстве, Рафферти привык иметь дело с избалованными дамочками из богатых семей, которые смотрели на парня сверху вниз и морщили нос от бостонского произношения, когда Коннор по привычке не договаривал конечные гласные.