— Прости, если я не давал тебе спать. Тебе надо бы сказать мне, что ты слишком устала. Я бы понял.
— Может быть, я и не выспалась. Но я бы не променяла прошлую ночь ни на какой сон.
— Саманта… — прошептал он, — я беспокоился, сумел ли удовлетворить тебя…
Впервые мужчина на первый план поставил ее желания. Это одна из черт, которые она любила в нем. Поток мыслей неожиданно резко остановился. Она в самом деле использовала слово «любила»? Откуда оно могло появиться?
Ведь она так недолго знает этого мужчину. Они оба понимают, что она живет на ранчо временно. Не раз говорили, что она уедет, как только расчистят дороги.
Неожиданная, ошеломляющая тоска навалилась на нее. Она не хотела уезжать. Здесь она впервые испытала чувство свободы и внутреннего покоя.
— Пойдем. Давай вернемся в дом. — Джейс взял ее за руку.
— У тебя работа. Я могу вернуться сама.
— Рабочие справятся, пойдем, расскажешь мне о себе.
— У меня не так много осталось, чего бы ты не знал. — Она рассмеялась. — И, конечно, ничего особенно интересного.
— Ты же не знаешь, что для меня интересно. — Он сжал ей руку. — Почему ты не хочешь позволить мне судить самому?
Они вышли из коровника в снежный полдень, держась за руки. Вдруг Джейс резко остановился и посмотрел на небо, потом на флюгер на крыше амбара.
— В чем дело? — Саманта пыталась догадаться, куда он смотрит, но так и не сообразила. — Что-то случилось?
— А ты не чувствуешь? — Он посмотрел на нее, потом снова на небо.
— Что?
— Буран пошел на убыль… Да, завтра, возможно, прояснится…
— Великолепно. — Она увидела, как он доволен, и постаралась подыграть ему.
— Пойдем послушаем прогноз погоды по радио. У меня есть приемник на батарейках. — Он заспешил к дому. Саманта практически бежала, чтобы не отстать от него.
В спальне Джейса горел камин. Дрова вздыхали и потрескивали. Они уютно устроились под одеялами. Джейс притянул ее к себе и крепко обнял. За этот вечер они многое узнали друг о друге. Но каждый чувствовал, что сам воздух наполнен эротикой.
— У тебя самая нежная в мире кожа. — Он провел рукой по ее спине, затем принялся изучать пальцами округлости ниже пояса. — А это самые восхитительные линии. — Он нагнул голову, чтобы добраться до грудей, и языком стал дразнить соски.
Саманта закрыла глаза. Тепло его прикосновений разлилось по телу. Наслаждения прошлой ночи еще жили в памяти, и каждое прикосновение возрождало их с удвоенной силой. Саманта чувствовала себя такой открытой, полностью свободной от любых запретов. Все в жизни она держала под контролем, даже секс с Джерри Кенсингтоном был скорее физкультурой, чем радостью.