И тогда он снова поцеловал бы ее, снова держал бы в своих объятиях.
Она вышла из машины и тихонько прошмыгнула в дом — на случай, если Томас Т. был уже в кровати. Свет струился из гостиной, но она прошла мимо, направляясь к лестнице, чтобы подняться в свою комнату.
— Кит?
Она остановилась, волосы у нее на затылке слегка зашевелились. Это был голос Буна, ужасно серьезный. Она повернулась.
— В чем дело?
— Ты можешь войти сюда на минутку? — Бун указал на гостиную.
У нее замерло сердце.
— С Томасом Т. все в порядке? — прошептала она.
Серьезное выражение лица Буна не изменилось.
— Да, все в порядке. — Он жестом пригласил ее следовать за ним.
Кит с нежеланием вошла.
— Что случилось? — спросила она, отыскивая глазами Томаса Т… Он сидел в кресле-каталке, и его морщинистое лицо было так же серьезно, как и лицо внука.
— Сначала сядь, — Бун показал на старинную, викторианской эпохи софу с парчовой обивкой.
— Черт побери, что происходит? — Кит потеряла самообладание и топнула ногой. — Как вы меня напугали! Может быть, вы, двое, скажете мне, в чем дело?
— Я хотел подготовить тебя к этому постепенно, заранее, но ты слишком торопливая, — с укором проговорил Бун.
— Подготовить меня к чему? Если ты пытаешься сказать мне, что решил возвратиться в Нью-Йорк, то, поверь мне, я могу это перенести!
— Это не поможет, — вмешался Томас Т… Его голос был усталым, и он выглядел обескураженным.
Бун, все внимание которого сосредоточилось на Кит, казалось, не слышал своего деда.
— Ты пытаешься сказать, что хочешь, чтобы я уехал? — спросил он в техасской манере. — Если это так, то я точно не поверю этому.
Кит вскинула голову.
— А почему я должна хотеть, чтобы ты остался? Со своим заносчивым видом и высокомерными манерами…
— Какого черта ты несешь?! — Бун, видимо, тоже уже не мог больше сдерживаться. — Я могу заставить тебя взять свои слова обратно.
— Бун, Кит!..
Она не обратила внимания на попытку Томаса Т. обуздать вспышку гнева.
— Ты… ты тщеславный и испорченный, Дэниел Бун Таггарт! Ты приезжаешь сюда в кои-то веки раз, как будто оказываешь всем одолжение, и начинаешь развязно себя вести. Ты думаешь, что если скомандуешь нам всем: «Прыгай!», то мы должны спросить: «Как высоко?» Я этого делать не буду.
Лицо Буна потемнело, он угрожающе шагнул по направлению к ней. Правильно или неправильно, но она видела, что сильно задела его, и получила удовольствие от этого.
— Ты думаешь, что если ты больше и сильнее, то можешь все делать по-своему?
— Замолчи! — произнес Бун сдавленным голосом.
— Не замолчу! И ты не заставишь меня! — Она гордо подняла подбородок.