Смущенная, Кит быстро заговорила, уводя его от этой темы.
— Это не имеет значения. — (И это действительно больше не имело значения!) — Томас Т. знал об этом. Он все понял. И я люблю его за это и за многое другое. — Слезы защипали ей глаза, она глубоко вдохнула в себя воздух, чтобы не разреветься, и продолжила более спокойным голосом: — В тот день, когда тетушка Джун забрала меня на автобусной станции в Сан-Антонио и впервые привезла на ранчо «Рокинг Т.»…
— Я помню, — мягко произнес Бун, — ты была такая забавная.
— Со ступеней спустился этот прямой как жердь человек с белыми волосами, очень грозный. С ним было два больших парня.
— Джеси и я.
— Да. Я хотела повернуться и убежать. И, возможно, так бы и сделала, если бы тетушка Джун не остановила меня.
— Да-да, я помню: веснушки, рыжие волосы и огромные глаза. И очень напугана.
— Напугана так, что трудно себе представить. А потом Томас Т. сказал в своей манере растягивать слова: «Добро пожаловать в „Рокинг Т.“!» С тех самых пор я его полюбила. С этого дня все вы, Таггарты, стали для меня семьей, нравится вам это или нет.
— Это нам очень нравится, Китти.
Она села поудобнее и собрала все свое мужество. Может быть, он более внимательно выслушает ее на этот раз.
— Бун, — начала она со всей искренностью, на которую только была способна, — я не пытаюсь причинять вам неприятности. Я только хочу, чтобы Томас Т. был счастлив — и ты, и Джеси с Мег, и Трей с Рейчел, конечно. Но особенно Томас Т.! Он любит ранчо, Бун, очень любит! Весь его род похоронен здесь, на этом маленьком кладбище на холме. И твой тоже. Это вся ваша история. И наступит такой день, когда она окажется важной для тебя. И когда такой день придет, ваша история будет ждать тебя здесь.
Он въехал на место стоянки рядом с общественным центром, заглушил двигатель, повернулся к ней и взял ее руки в свои.
Она прошептала:
— Ты понял?
— Конечно. — Бун кивнул головой.
Она смотрела на него затуманенными от слез глазами.
— И ты не будешь продавать ранчо?
Он выглядел оскорбленным.
— Конечно, нет.
— Слава Богу! — Кит облегченно вздохнула. Может быть, ей удалось совершить чудо? Может быть, то, что она вкладывала в этот разговор всю свою душу, и не было столь безрассудным поступком с ее стороны?
— К-когда ты изменил свое решение?
Бун нахмурился.
— Я не менял своего решения, Китти. У меня никогда не было намерения продавать ранчо против воли старика, я не мог бы этого сделать. Он здесь распоряжается всем. И он сам должен все решить.
Горло Кит как будто сжали тиски.
— Но… но… ты сказал, что понял!