Ветеринар, став на колени, быстро ощупал лошадь, потом сел на корточки и положил руку на плечо Энни.
— Дитя мое, твоя лошадь очень стара. Она долго не протянет. Мы можем сделать для нее только одно — устроить ее поудобнее. Ты сделаешь это?
— Конечно. — Энни взглянула на него глазами, полными слез. — Я люблю ее. Она мой лучший друг, и я не хочу, чтобы она мучилась. Вы только скажите, что я должна сделать.
Слова давались Энни с трудом, но девочка вела себя так разумно, что Келли стало стыдно за себя. Теперь она и не помышляла отослать Энни из конюшни. Марк коротко проинструктировал девочку, и она пообещала ветеринару, что будет ухаживать за Звездочкой до самого конца. Келли, едва сдерживая эмоции, пошла проводить ветеринара.
— Келли, трудно сказать, сколько она протянет. Если хочешь, я сделаю ей укол, — предложил Марк.
— Это не моя лошадь, и я не имею права принимать решения, а кроме того, это будет слишком тяжело для Энни. Она выполнит все, что пообещала вам, и по-своему попрощается с лошадью.
Марк уехал, а Келли, взяв в доме одеяло и подушку, снова вернулась в конюшню. Она укутала Энни одеялом и подложила ей под спину подушку, чтобы девочка могла опереться о стену стойла, а сама села рядом с ней на подстилку из опилок.
Так они сидели, прижавшись друг к другу, а над ними Красавица качала головой и временами ржала, чтобы привлечь к себе внимание старой кобылы. Занимался день, и каждый хриплый вздох лошади казался последним. Энни понемногу поила кобылу и продолжала поглаживать ее шею, что-то приговаривая и напевая умирающему животному. Келли оставалась возле девочки, отходя лишь ненадолго, чтобы позаботиться о других лошадях и принести Энни чашку какао и носки. Энни же была полностью поглощена заботой о Звездочке. Прибирая в конюшне, Келли мучилась сомнениями, правильно ли поступила, позволив Энни остаться в конюшне, но ей не удалось бы заставить ее уйти. Энни хотела ухаживать за лошадью и знать, что она сделала для нее все. Келли не имела права лишить девочку этого.
В середине дня кобыла вздохнула в последний раз, и слабый свет в ее глазах окончательно померк. Энни зарыдала, Келли, обняв девочку, увела ее от лошади, и они вместе забились в угол стойла. Келли поглаживала девочку по спине, а Энни изливала ей свое горе.
* * *
Брент в панике бросился к открытой двери конюшни, откуда раздавались отчаянные рыдания Энни. Он решил, что голыми руками убьет лошадь, причинившую вред его ребенку. Через открытую дверь стойла Брент увидел на подстилке из опилок неподвижное темное тело лошади, а в углу Келли, обнимавшую плачущую Энни. Снова переведя взгляд на лошадь и осознав, что случилось, Брент ухватился за перегородку стойла.