Разве этого Рэндалл добивается? Конечно же нет! Дружба с Питером, со всей семьей Дарлингов долгие годы оставалась едва ли не главной радостью в его жизни.
Но и отойти в сторону и позволить другу совершить самую большую ошибку в жизни он не может. Рэндалл лучше, чем кто бы то ни было другой, знал, как это больно — любить женщину, с которой не судьба больше встретиться. А Патрисия уедет, уедет далеко, и они с Питером вряд ли увидятся снова…
— Давай пройдем в дом, — предложил он Питеру, примирительно улыбаясь. — Я хочу поговорить с тобой наедине.
— А я— то думала, ты приехал, чтобы с нами всеми повидаться, — резко произнесла Линда, отворачиваясь. — Как я, однако, ошиблась!
Рэндалл взглянул на нее почт умоляюще, но наткнулся на холодный, как зимнее небо, взгляд. Да, похоже, их дружба с Линдой действительно умерла. Как горько Пахнут эти розы…
За ужином Линда изо всех сил старалась скрыть, что у нее совсем нет аппетита. Приступы токсикоза начинались где— то около полудня и продолжались до позднего вечера. Да еще и напряженная тишина, повисшая за столом, усугубляла дурноту.
Питер и Рэндалл друг с другом не разговаривали и избегали встречаться глазами. Линда порой обращалась к кому— нибудь из них с вопросом, но отвечал только Рэндалл, и то как бы нехотя, и вскоре она замолчала. Единственным человеком, державшимся приветливо и спокойно, была Патрисия. В простом узком черном платье, с ниткой жемчуга на шее она выглядела просто изумительно. Патрисия улыбалась, непринужденно отвечала на вопросы. Но Линду не обмануло ее нарочитое спокойствие — она видела, что поволока печали так и не ушла из карих глаз.
— А я— то думал, ты любишь креветки, — нарушил молчание Рэндалл, глядя, как Линда отодвигает тарелку с едой.
Да, она в самом деле любила креветки — но только не сейчас, когда даже запах еды вызывал у нее тошноту! Линда и подумать о пище не могла без отвращения.
Она отложила вилку, деланно улыбнулась. — Что— то я не успела проголодаться. Наверное, слишком плотно пообедала… Пожалуй, я лучше прогуляюсь, подышу свежим воздухом.
Не дожидаясь ответа, молодая женщина встала и вышла в сад, глубоко вдыхая цветочный аромат майского вечера. Ей хотелось позабыть запахи креветок, жареного мяса, многочисленных соусов…
— Да, повеселиться здесь не удастся. Линда обернулась на звук знакомого голоса.
Волосы Рэндалла в сумерках казались иссиня— черными, глаза — как бездонные озера тьмы. Она и не заметила, что он вышел из дома вслед за ней. Интересно, давно он здесь стоит?
— Папа в таком настроении уже давно, — ответила она, страстно желая, чтобы Рэндалл ушел и оставил ее в одиночестве. Ей нужно было подумать, решить свою судьбу — и судьбу ребенка… А при Рэндалле этого она делать никак не могла!