— Работы было много, но, кажется, я все закончила, — сообщила она ему.
— Вам не кажется, что вы вообще слишком много работали последние два дня?
Ей нравился свет в его темных глазах, он согревал ее.
— Теперь, когда вы упомянули об этом, кажется, — притворно-застенчиво ответила Эдни и, чувствуя, что готова рассмеяться, снова отвернулась к столу и сладко потянулась перед тем, как встать. — На какое время мне поставить будильник? — спросила она, закрыв компьютер.
— Мы уедем из отеля в девять, — ответил Сэвилл.
— Ну, тогда пожелаю вам спокойной ночи. — Она вдруг почувствовала смущение. Эдни знала, что должна уйти, однако совсем не хотела уходить.
Она так и не услышала ответа на свое пожелание и уже направилась к двери.
— Эдни!
Она остановилась, но не обернулась. Эдни чувствовала, что теряет над собой контроль, и не хотела, чтобы он это заметил. Она ждала.
— Э… — Это было так не похоже на него — проявлять нерешительность. Он был самым решительным человеком из всех, кого она знала. — Еще рано, — сказал он наконец. — Мы так и не открыли вино. Самое малое, чем я могу отблагодарить вас за труд, — предложить выпить.
Она взглянула на свои часы, заинтересовавшись тем, что значит, по понятиям Сэвилла, «рано».
— Пожалуй, с удовольствием выпью бокал, — согласилась Эдни. Она вернулась, положила портативный компьютер и направилась к креслу, рядом с которым стоял Сэвилл.
Однако волнение ее было настолько велико, что Эдни споткнулась о какую-то словно возникшую специально для нее складку на ковре. Сэвилл! Опять этот Сэвилл! Вечно она теряет душевное — и не только — равновесие по его милости.
Сэвилл отреагировал немедленно и подхватил ее.
— Опять… — выдохнула она и посмотрела на него. — Извините… что я там говорила насчет моей невезучести?
Ее попытка пошутить не удалась. Глаза Сэвилла по-прежнему смотрели серьезно. Но в них было и что-то еще. Что-то, чего она не могла понять.
— Нет! — сдавленно пробормотал он, словно в душе его происходила какая-то борьба.
— Нет? — переспросила она, и сердце ее неожиданно гулко забилось, потому что Сэвилл продолжал удерживать ее, и ей пришла в голову сумасшедшая мысль, что он не хочет ее отпускать. — Нет — в каком смысле?..
Он сделал глубокий вдох, отпустил ее, кажется, неохотно, но снова притянул к себе.
— Нет. Я не собираюсь целовать вас, — ласково сказал он, отчего ее сердце забилось сильнее.
Она проглотила ком, неожиданно вставший в горле.
— И это хорошо, — задыхаясь, сказала она, — потому что я бы не позволила вам.
Он наклонил голову, и их губы встретились. Это было совершеннейшее блаженство. Эдни чувствовала его тепло. Ей хотелось быть к нему чуточку ближе. Она прильнула к нему. Сэвилл застонал. Его поцелуй стал еще горячее.