Он уже думал было плюнуть и уйти, когда дверь наконец приоткрылась на длину цепочки, и в щель он увидел лицо девушки. Глаза ее были припухлы, а волосы спутаны. Уайклифф предъявил ей свои документы.
Девушка колебалась, но так и не спросила, что ему нужно. Вместо этого она пролепетала:
— Подождите минутку.
Дверь закрылась опять, но через пару минут распахнулась вновь.
— Проходите.
Теперь волосы у нее были причесаны, и она была в домашнем платье. Комната, куда она привела Уайклиффа, была невелика, но казалась слишком большой для имеющейся тут мебели: пара кресел, стол, гардероб, книжный шкаф и телевизор. Высокое прямоугольное окно с мелким переплетом, оставшимся от старинного особняка, казалось пришельцем из прошлого века. Тут ощущался аромат женщины, но женщины, не слишком склонной к утонченности.
— Я была в постели — я, знаете ли, дежурю медсестрой по ночам в Хортон Рэдфорд. — Она закурила сигарету и затянулась с жадностью заядлой курильщицы, потом откинулась в кресле и прикрыла ноги полой платья. Она ходила в доме босиком. Она смотрела на Уайклиффа скорее возбужденно, чем приветливо.
— Что, вы пришли насчет Дэвида?
— А почему вы об этом спрашиваете?
— Ну, Дэвид Клемент из антикварной лавки. Я уже начала беспокоиться. Я не виделась и не говорила с ним с самой субботы, а магазин теперь закрыт.
Уайклифф испытал огромное разочарование.
— Видите ли, я хотел бы пообщаться с кем-нибудь из Клементов, и наделся, что вы мне поможете.
— Что-нибудь случилось?
— Вполне возможно, что магазин подвергся нападению. Точнее, вторжению. Задняя дверь была незаперта, и пока мы не поговорим с Клементами, мы не можем сказать наверняка, произошло ли вторжение в дом или нет.
Кажется, на девушку этот аргумент произвел впечатление. Она заговорила:
— Не знаю, куда они подевались. Просто не понимаю. У нас с Дэвидом была вообще-то договоренность встретиться утром в воскресенье, но он так и не позвонил. Я звонила к ним в офис пару раз, но никто не брал трубку, а сегодня прихожу — они закрыты… — она нервно отбросила со лба прядь волос. — Дэвид вообще часто чудит, он уже не первый раз куда-то уезжает, не сказав мне ни слова. Но ведь Джозеф-то должен быть на месте!
Она обладала профессиональной самоуверенностью медсестры, и пыталась говорить на языке, принятом в престижном Хортон Рэдфорд, куда пациентов привозят на сверкающих лимузинах; но это был чисто внешний лоск, и на самом деле она была, вероятно, абсолютно заурядной молодой женщиной.
— А вы ничего плохого не подозреваете?
— Да нет же, нет! — она быстрым движением скрестила ноги. — Я слегка встревожена, вот и все. Ведь это понятно, не правда ли?