Герард Гаврилович пристыженно молчал. До него все больше и больше доходил ужас его положения.
– А ведь на моем месте можно сделать совсем иные выводы, – ласково сказал капитан Мурлатов. – И они будут куда лучше соответствовать перечисленным мной фактам. Вот послушайте, Герард Гаврилович! Почему бы мне не предположить, что все было гораздо проще и понятнее. Вы снимаете где-то девочку, приводите ее в ресторан, выпиваете, а потом начинаете к ней приставать… Как мужчина я вас понимаю, девица и впрямь прельстительная! А дальше… Она сопротивляется, начинается какая-то борьба, в пылу которой вы разбиваете зеркало… Девушку вы выпускаете, потому что довольно сильно порезались, и она убегает. А когда приходит милиция, быстро сочиняете историю про разоблачение банды каких-то шантажистов. Уверяю вас, лейтенант Кардупа, то есть наш милый Шламбаум, воспринял все именно так.
– А зачем они там за зеркалом скрывали комнату, из которой все видно и слышно? – убитым голосом спросил Герард Гаврилович.
– Эту, что ли? – Капитан подошел к оставшейся от зеркала пустой раме, с любопытством заглянул в темную комнату, в которой Герард Гаврилович так явственно видел Блудакова с аппаратом.
Закончив осмотр, капитан повернулся и с улыбкой предложил:
– Хотите, я сейчас вызову директора, и он объяснит нам, что комната эта существует со времен строительства здания и используется как чулан, в котором уборщицы хранят швабры и ведра. Хотите?
Герард Гаврилович затравленно мотнул головой.
– В общем, – ласково, как воспитательница в детском саду, сказал капитан, – суетиться по горячим следам нам не стоит. Сначала самим надо во всем разобраться, а уж потом поднимать шум и задавать вопросы посторонним людям. Посторонние они и есть посторонние.
– Вы правы, – понуро согласился Гонсо.
А сам подумал, что он влип по уши!
– Эх, Герард Гаврилович, дорогой, не понимаете вы, как вам повезло, когда я решил заскочить сюда за сигаретами. Если бы тут оказался только наш любитель лакомиться кока-колой, представляете, какой рапорт он бы накатал?
– А что же накатаете вы, капитан? – криво усмехнулся Гонсо.
Надо было сохранять достоинство! Во что бы то ни стало! Пусть обстоятельства против него, но он прав! Он вывел на чистую воду преступников.
– Я? А никакой протокол я составлять не буду. Не вижу смысла. Я понимаю, что тут какая-то ерунда произошла, но…
– Никаких «но», капитан. Об этой «ерунде» все равно придется доложить прокурору, – непреклонно, как киношный молодогвардеец, сказал Гонсо.
– Ну да… Правда, это уже на ваше усмотрение, как доложить. Доложить можно по-разному… Вы идите, Герард Гаврилович, в машину, а я сейчас перекинусь парой слов с директором, чтобы стабилизировать обстановку, и вас догоню.